Государственный секретарь Дин Раек впоследствии назвал этот эпизод «нелепой конфронтацией у Чек-Пойнт-Чарли, единственной причиной которой явилось фанфаронство генерала Клэйя». Но при всем действительном фанфаронстве этого жеста он был чреват реальной опасностью. Один выстрел, намеренно или случайно произведенный американским танком, вызвал бы немедленный ответный огонь, и бывшие союзники по великой войне, шестнадцать лет назад обнимавшиеся на Эльбе, теперь вступили бы в перестрелку на Шпрее, с реальной перспективой быстрого разрастания пожара.
Теперь нам известно, что помимо возможности полного взаимного истребления (весьма вероятной в случае полномасштабной ядерной войны) немногие факторы помогли тому, что «Холодная война» так и осталась холодной в такой степени, как сооружение «Берлинской Стены». После того как она поднялась, напряжение между Востоком и Западом спало. С превращением Стены в почти неотъемлемый элемент политического ландшафта — а также в прибыльный туристический аттракцион и длиннейшую в мире художественную галерею — тот накал идеологического противоборства, который и впрямь мог обратить «Холодную войну» в горячую, стал ослабевать, постепенно сходя на нет в Германии и Европе.
Артур Уэлдрон
Китай без слез.
Если бы Чан Кай-ши не проиграл в 1946 году
Одна из последних статей настоящего сборника является и наиболее острой. Однако похоже на то, что не будь один человек упрям и азартен и не ошибись другой — истинный американский герой — в оценке обстановки, самого худшего, что принесла «Холодная война», можно было бы избежать. Не было бы ни Кореи, ни Индонезийской[304] и Вьетнамской войн, ни Камбоджи, ни кризиса в Тайваньском проливе, ни «Красной угрозы» в Америке. Это означало бы спасение жизней более ста тысяч американцев, не говоря уж о неисчислимом множестве азиатов.
Азартным игроком являлся лидер националистов Китая Чан Кайши, в конце Второй Мировой войны поклявшийся покончить с господством китайских коммунистов в Маньчжурии. Вопреки советам американцев, он бросил против сил Мао свои лучшие войска, и весной 1946 года был, казалось, недалек от решающей победы. Но вскоре ему пришлось остановить наступление под нажимом генерала Джорджа Маршалла, пытавшегося примирить националистов и коммунистов. Сторонникам Чана уже не удалось восстановить наступательный импульс, и три года спустя их вытеснили с материка на остров Тайвань. Но что, если бы итогом гражданской войны стало образование не одного, а двух континентальных китайских государств?
Артур Уэлдрон, специалист по современному Китаю, является профессором международных отношений Пенсильванского университета и директором Азиатской студии Американского Института Предпринимательства.
Попробуйте представить себе эпоху «Холодной войны» без «Красного Китая». Надо полагать, что даже при сохранении угрозы, исходящей от Советского Союза и находящейся под жестким контролем русских Восточной Европы, этот период был бы куда менее устрашающим. Во всяком случае, без поддержки коммунистического Китая Ким Ир Сен никогда не осмелился бы вторгнуться в Южную Корею, а коммунисты Хо Ши Мина не смогли бы добиться успеха в Индокитае. Не случись разделения страны на коммунистический материковый Китай и антикоммунистический Тайвань, Тайваньский пролив не стал бы взрывоопасной зоной ни в пятидесятых годах XX века, ни в девяностых. Иными словами, без этого непредсказуемого источника конфликтов эпоха «Холодной войны» была бы совсем иной, и гораздо менее суровой.
Но имеет ли смысл даже размышлять о такой возможности? Да — ибо дальнейшее развитие событий в Азии явилось прямым итогом захвата Китая коммунистами. Всего этого могло просто не быть, если бы в 1946 г. националистический лидер Чан Кай-ши не совершил роковую ошибку.
В конце предыдущего года, после капитуляции Японии, генералиссимус начал переброску по воздуху своих отборных частей в Маньчжурию, ставшую оплотом коммунистов. Красные, разумеется, сопротивлялись, но их войска не шли ни в какое сравнение с закаленными в боях ветеранами-националистами. Быстро продвигаясь на север, подразделения Гоминьдана за месяц тяжелых боев сломили сопротивление противника при Сипинджи и вернули себе всю южную Маньчжурию. Коммунисты бежали на север. 6 июня их полководец Линь Бяо получил приказ подготовиться к оставлению Харбина, ключевого пункта обороны севера. Но когда из города уже были видны приближающиеся отряды центрального правительства, Чан Кай ши остановил наступление — тем самым совершив ошибку, которую уже не смог исправить. Он упустил время, предоставив коммунистам возможность перегруппироваться и реорганизоваться. Его армия так и не вступила в Харбин, а тремя годами позже оказалось разбитой наголову, остаткам ее пришлось бежать на Тайвань. Чан, перефразируя старую поговорку, ухитрился выхватить поражение из зубов победы. Колоссальные последствия чего Азия и весь мир ощущают и по сей день.
Но чем объясняется странный поступок Чана? Увы, ответ заключается в двух словах: «давление США». К совершению непоправимой ошибки Чана подтолкнул американский генерал Джордж Маршалл, находившийся тогда в Китае с дипломатической миссией, целью которых было примирение националистов и коммунистов[305].
Кем же был сам Маршалл? При всем том вполне заслуженном уважении, каким пользуется этот храбрый солдат и выдающийся государственный деятель, в Китае он оказался не на своем месте. Мужественный и честный человек, он не сумел разобраться в коварных хитросплетениях азиатской политики. Желая принести мир, он посеял в Азии зерно «холодной войны» — что для самого Маршалла стало ужасным сюрпризом,
Когда после двойного удара — советского вторжения в Маньчжурию и американской атомной бомбардировки — Япония дрогнула и внезапно капитулировала, победы коммунистов в Китае не предвидел никто. К моменту неожиданного прекращения боевых действий коммунисты, по большей части, отсиживались на своих базах в Янани, вдалеке от бывшего ареной сражений северного Шэньси, и в любом случае не обладали внушительным военным потенциалом[306]. Все иностранные державы, включая СССР, признавали правительство Чан Кай ши в Чунцине в качестве единственной законной власти в Китае.
Сталин определенно не рассчитывал на победу коммунистов[307]. Секретные пункты ялтинского соглашения предоставляли русским в Маньчжурии особые права и привилегии, однако Советский Союз не выказал ни малейшего намерения оспорить суверенитет Китая над этим регионом. По правде сказать, многие ожидали, что СССР попросту аннексирует эту территорию, за контроль над которой Россия и Япония боролись с конца XIX века и пребывание которой в недружественных руках создавало серьезную угрозу дальневосточным регионам Советского Союза и стратегическому порту Владивосток.
Но если союзники, идя навстречу советским требованиям, согласились на расширение границ СССР в Европе, то почему то же самое не могло произойти и в Азии? Во всяком случае, американский журналист Эдгар Сноу, видимо располагавший серьезными источниками информации, предупреждал своих читателей о намерении Москвы закрепиться таким образом в северо-восточной Азии.
Проблема заключалась в категорическом неприятии подобного решения китайским правительством. Вступившее в войну с Японией прежде всего из-за Маньчжурии[308], оно на могло остаться безучастным свидетелем простой смены японских захватчиков на русских. Эти опасения заставили Чан Кай-ши отвлечься от внутренних проблем (каковых имелось в избытке) и сосредоточить внимание на северо-востоке.
Славу полководца Чан Кай-ши снискал в 1925—1928 годах, когда он, мгновенно воспользовавшись открывшейся, быть может на миг, возможностью, совершил со своей южной армией рискованный, молниеносный бросок на север (так называемый «Северный Поход»), результатом которого стало свержение военного правительства в Пекине и создание Китайской Республики со столицей в Нанкине. Эта операция, основанная на классической китайской стратегии «быстрых решений и быстрых действий», считалась образцовой. Достаточно отметить, что за всю многовековую историю Китая Чан оказался вторым вождем, которому удалось осуществить завоевание страны с юга[309]. Его Маньчжурская операция 1946 года базировалась на той же концепции.
304
К войне за независимость Нидерландской Ост-Индии Советский Союз вообще не имел никакого отношения
305
В январе 1945 года в Чунцине при посредничестве специального представителя Рузвельта генерала Харли (впоследствии американского посла в Китае) начались переговоры между руководством КПК и Гоминьдана. Однако вскоре они были прерваны из-за несговорчивости Чан Кай-ши, отказавшегося от созыва общекитайской конференции «демократических сил» по созданию коалиционного правительства и потребовавшего поставить войска коммунистов под свой контроль. После этого командующий американскими войсками в Китае генерал Ведемейер отдал приказ «не оказывать помощи лицам и организациям, не принадлежащим к чунцинскому правительству».
306
Это утверждение, мягко говоря, не соответствует действительности. Активно используя тактику партизанской войны, к которой совершенно не были приспособлены многочисленные и громоздкие армии Гоминьдана, войска китайских коммунистов развернули массовое повстанческое движение в тылу японцев, создав для этой цели Новую 4-ю армию (в дополнение к 8-й, ранее дислоцировавшейся в районе Янъани). В результате силы Народно-освободительной армии Китая по сравнению с 1937 годом значительно выросли. Одновременно поднялся и авторитет коммунистов — особенно на территории, находившейся под контролем японцев. К 1945 году 8-я армия, действовавшая к юго-западу от Пекина в большой излучине Хуанхэ, насчитывала 600 000 человек и еще около миллиона числилось в народном ополчении. Новая 4-я армия, действовавшая в районе Шанхая и Нанкина, имела в своем составе около 260 000. В контролируемых коммунистами районах проживало 95 миллионов человек. На этот момент в КПК состояло 1 200 000 человек. В то же время общая численность войск, признававших руководство Чан Кайши, достигала 4,6 миллиона человек — но значительная их часть подчинялась местным генералам-«милитаристам», которые не всегда были склонны выполнять распоряжения центрального правительства. Более того. В ряде мест коммунистам удавалось добиться перехода на свою сторону подразделений правительственных войск. Фактически с весны 1945 года обе стороны не вели активных действий против японцев, предпочитая копить силы в преддверии второго этапа гражданской войны, который считали неизбежным после разгрома Японии.
307
И СССР, и США предпочитали «играть на обе стороны», сохраняя активные контакты и с коммунистами, и с Чан Кай-ши.
308
Это не так. Маньчжурия была захвачена Японией еще в 1931 —1933 годах, и тогда Чан Кай-ши просто отказался противостоять агрессору.
309
В этой операции участвовали коммунисты (которые тогда входили в Гоминьдан), а руководство осуществляли военные советники из СССР и Германии. Если Чан Кай-ши и осуществлял какое-то руководство Северным походом, то исключительно административное — в то время он не обладал всей полнотой власти даже внутри Гоминьдана.