— Понимаю, но не вижу смысла переживать по этому поводу. У нас других проблем хватает. — Яр кивнул на дрон. На разъёме зарядного кабеля горел зелёный огонёк, означающий окончание процесса. — Запускать собираешься?
— Давай выкатим его на улицу. Боюсь, при неосторожном манёвре он через крышу стартует. — Предложил Пух, отсоединяя разъём и закрывая лючок.
— Неужели не могли датчики ускорения нормальные поставить?
— Некогда с калибровкой возиться. Использовали те же, что и на торпедах. На таких ускорениях больше важна курсовая устойчивость, чем величина поперечного смещения. При гиперпрыжках первая вообще является решающим фактором. Ошибёшься на угловую микросекунду — и выкинет в соседней солнечной системе. Лишние прыжки делать придётся.
Вдвоём они выкатили тележку с дроном на открытый воздух и отошли в сторону.
— Митяй, твой выход. Действуй согласно разработанной программе. — Вслух произнёс Пух.
Митяй находился в подземном пункте управления дронами и ждал команды. Управлять дроном доверили ему. Хотя Дух его негласно страховал.
Дрон недолго оставался неподвижным. Его носовая часть начала плавно подниматься. В тот момент, когда нижняя половина корпуса стала соскальзывать с тележки, раздался хлопок, и дрон исчез. Высоко над ними ненадолго сверкнул след, как от метеорита, только направлен он был в небо. Дрон с места набрал ускорение и преодолел звуковой барьер.
— Плавнее надо, Митяй. — Попенял ему Пух, но ответа не услышал. Митяй сосредоточился на более важном и ответственном деле.
— Работайте. Пух, сообщишь о результатах. Я пойду дальше свой философский камень отлаживать. — Яр развернулся и пошёл в соседний ангар.
— Помощь нужна? — Крикнул ему в спину Пух.
— Сам справлюсь. Решение найдено, только отладить осталось. Технологический процесс! — Заржал князь.
Для начала Яр собрал обычную вакуумную камеру. Трансмутация занимала доли секунды, но после неё камера оказывалась заполнена взвесью мельчайшего порошка, который не спешил оседать, несмотря на отсутствие атмосферы. Взвесь не сильно влияла на трансмутацию следующей порции олова, до определённой поры. При загрязнении камеры выше некоего критического уровня начинал подниматься уровень радиации. Повторно трансмутировавшее вещество распадалось на нестабильные изотопы. После пятого шарика пришлось останавливать процесс и вычищать камеру от заполнившего её порошка.
Дело двигалось медленно. О промышленно-значимом объёме получаемого металла можно было забыть. Тогда Яр поменял подход. Теперь каждый шарик из олова помещался в индивидуальную сферу большего диаметра. Повезло, что артефакту для трансмутации не требовался непосредственный контакт с веществом. Виртуальная сфера возникала в полуметре от плоскости куба.
Промышленные принтеры без проблем печатали титановые сферы с располагающимися в их центре оловянными шарами на толстых отростках. Потом из них откачивался воздух. Далее сферы подавались на установку с артефактом. Яру требовалось периодически активировать его, при смене сфер. Дальше они уходили на переработку.
Получалось намного быстрее, чем с первоначальным вариантом. Но оставались технологические тонкости, о которых только что упоминал Пух. Оказывается, без них никуда не деться, если работаешь с чем-то новым.
Лесс второй день пропадал у мастера Чуна. Чем он там занимался, не говорил никому. Молчал как партизан, лишь глаза восторженно закатывал, когда появлялся вечером на осмотре у Влады.
Конечности отросли до локтя. Кость сразу формировалась нормальной, а мышцы и прочие мягкие ткани были как у дистрофика. На локтевом суставе рост замедлился, но не остановился.
Как не просили остальные креаты, Влада с введением нанороботов не торопилась. Оставшихся инвалидов она использовала как подопытных для модификации медкапсул под креатов. Её способность видеть, что происходит в живом организме, очень помогала при выборе оптимального режима работы медкапсул.
По просьбе жены Пух вносил требуемые изменения в блоки воздействия. Потом их изготовляли на принтере и заменяли типовые блоки в медкапсулах.
— Лаяна, согласна пальчик отрезать? — Как о чём-то заурядном спросила Влада пришедшую к ней креатку.
Симпатичная женщина внешне мало отличалась от обычных людей. Чуть больше череп и четыре руки, вот и вся разница. В одном из походов она лишилась обеих ног и сейчас передвигалась на протезах. Пусть они были продвинутыми и не сильно стесняли женщину в обычной жизни, но на самооценке креатки такая травма сказалась не лучшим образом.