— Наглядность.
— Так… — Волков постучал по столу карандашом. — Вопросы к Рыбчевскому?
— Капитан второго ранга Карелин, — представился высокий бритоголовый офицер. — Решение принимаешь, когда хорошо знаешь, что произошло. Каким образом вы, раскиданные по всей бухте, узнаете это?
— Резонно. — Рыбчевский усмехнулся: — Для того должна существовать надежная связь с начальниками наших точек. Они не мешкая докладывают, что у них там происходит, ну а мы беремся за планшет…
— А если эти ваши начальники или их заместители выйдут из строя? — допытывался Карелин.
— Тогда, как и раньше, пошлем на разведку Малышева на колесах или на гусеницах. Стенд этому не помешает…
Когда Карелин в конце концов угомонился и Рыбчевский целиком удовлетворил любознательность других командиров, Волков потребовал:
— Вениамин Ефимович, решите нам какую-нибудь задачу, желательно посложнее.
Рыбчевский незаметно надавил кнопку, вделанную в стол. Тотчас отозвался репродуктор, и полились торжественные придыхания мичмана Щипы, докладывающего обстановку, какую он якобы наблюдает, находясь на самой высокой сопке. Вслед за тем репродуктор начал извергать потоки информации с других точек. По ходу этих докладов Малышев и Городков определяли варианты, закладывая их в планшет.
— Готово! — провозгласил Рыбчевский и сразу забасил в микрофон, кто и что должен делать, чтобы немедля восстановить боеготовность.
Затем он потянулся к клавишам. Тут же вспыхнули десятки разноцветных фонариков, освещая домики, флажки, улочки; засинели бухты, забелели сопки — стенд заиграл всеми красками и стал очень походить на схему большого города, что висит у дежурного по автоинспекции. Вениамин Ефимович припас этот световой эффект к концу занятия и был уверен, что равнодушных не будет. Так оно и оказалось.
— Ну и ну! — от души воскликнул Карелин. — Иллюминация!
Не скрывал одобрения и Волков, хотя познакомился со стендом раньше.
— Что скажете? — обратился он к аудитории. — Давайте сразу и обсудим… Петр Савельевич!
Офицеры оглянулись, зная привычку Жилина садиться позади. На сей раз Петр Савельевич прислонился к стене да по привычке еще и вздремнул.
— А?.. Что?!
— Петр Савельевич, — снисходительно улыбаясь, повторил Волков, — хотел бы знать ваше мнение.
Жилин пытливо посмотрел на Волкова, но, похоже, не угадал, какое впечатление вынес начальник штаба.
— Ну, в общем… Надо сказать, довольно наглядно… А вообще-то…
«Не так поло-цательно, как отри-жительно…» — впервые неприязненно взглянув на своего кумира, Рыбчевский невольно вспомнил Аркадия Райкина.
— Пожалуйста, конкретнее.
— Слишком все просто… — Жилин быстро обретал присущую ему солидность. — Что за игрушки? Включили-выключили, тырк-мырк и кончили. То ли дело личные доклады офицеров с расчетами, подкрепленными графиками, таблицами. Понятно, убедительно, веско. Для чего вы их повесили? — Он показал на висевшие кругом листы ватмана.
— Так все же: хорошо это или плохо? — не отступал Волков.
— С одной стороны… — Жилин скептически разглядывал планшет. — Думаю, нужно еще проверять и проверять!
— Позвольте, — поднялся неугомонный Карелин, когда Жилин замолчал. — Странно, Петр Савельевич. «Тырк-мырк»! В тырк-мырке, если хотите, все и заложено. Именно он освобождает от суеты с расчетами в критических ситуациях… От души одобряю! Кстати, Вениамин Ефимович, коли по-соседски завтра пришлю офицера, дадите со всем подробно ознакомиться?
— За чем дело! — Рыбчевский обрадованно поднял брови. — Для соседей — всегда с удовольствием!
— Не только для соседей! — Волков предупредительно встал, давая понять, что дискуссия закончилась. — Через два месяца жду докладов, что подобные схемы будут смонтированы у всех. Штаб проверит это.
Показательное занятие закончилось. Рыбчевский с Малышевым и Городковым дружно зашагали в городок, полной грудью вдыхая холодный, неуловимо пахнувший весной воздух.
— Как дела, Михаил Сергеевич? — Павлов сел рядом с Карелиным. По другую руку расположился Ветров. Разбор еще не начался, и можно справиться о делах, даже о жизни и здоровье и еще о многом, о чем обычно справляются друг у друга командиры.
— С переменным успехом, Виктор Федорович, — улыбнулся Карелин.
— Именно так, — согласился Павлов.
«С переменным успехом» — вернее об их доле не скажешь. Да и как иначе, когда у них под началом живые люди, состав которых меняется дважды в году. О незыблемости успехов командиры говорить не рискуют… Правда, такие, как Павлов с Карелиным, чувствуют себя неплохо, когда наладят у себя жизнь точно по военным законам, когда сплотят вокруг себя толковых офицеров и мичманов. Конечно, и у таких командиров случаются нарушения, и у них не всегда гладко идет учеба, но у них все плохое искореняется быстрее, а главное, исключается состояние, именуемое «завалом в работе».