Но впереди противник удерживал еще два опорных пункта - Филипповну и Суки. Филипповна - крупный узел сопротивления - оборонялась пехотным батальоном, поддерживаемым огнем дальнобойной артиллерии.
Опорный пункт Суки оборонялся гарнизоном силою до роты и пятью танками.
Я с оперативной группой на машинах выехал к селу Филипповна на новый наблюдательный пункт. Пурга продолжала свирепствовать. Машины с трудом преодолевали заносы. Подъехали к избе.
Навстречу вышел полковник Емельянцев. Провел в дом. Отогревшись, тотчас приступили к делу. Разобрались в обстановке вначале по карте, а потом вышли на высотку, но с нее через снежную пелену плохо просматривались позиции врага.
Пока я с Емельянцевым разбирался в обстановке, на НП прибыл командир 171-го стрелкового полка, командиры артиллерийских 1186, 701, 110 и 239-го танкового полков.
Провели короткое совещание, на котором решили под прикрытием метели подтянуть на исходное положение дополнительные подразделения, поставить орудия сопровождения на прямую наводку, вывести танки ближе к передовой на огневые позиции, расставить минометы.
Главный удар спланировали нанести 232-м стрелковым и 239-м танковым полками юго-восточнее Филипповки в тесном взаимодействии со 171-м полком, наступающим с северо-востока при огневой поддержке 701-го гвардейского и 110-го минометного полков.
Перегруппировка частей и подразделений проводилась в трудных условиях мешал глубокий снег.
Как только наступающие части доложили о готовности к атаке, артиллерия открыла огонь по оборонительному узлу Филипповна. После артналета стрелки и пулеметчики пошли в атаку, окружив населенный пункт. Своевременно подоспели танки 239-го полка. Батальоны капитанов Чабоненко, Бахарова и майора Щеглова ворвались в Филипповку. Гитлеровский гарнизон был разгромлен. Дорога к городу Дно была свободной. 232-й полк, не останавливаясь, наступал на станцию Дно-3.
Опорный пункт Суки был захвачен подразделениями 140-го полка. В нем комендант штаба подготовил наблюдательный пункт командира дивизии.
С оперативной группой отправились туда. Проехали деревеньку Пустошь. Около крайней избы увидели местных жителей. Среди них стоял заместитель по политчасти командира 232-го полка майор С. Ф. Лаванюк и беседовал с собравшимися.
Я вышел из машины, поприветствовал их и поздравил с освобождением. Нельзя было не обратить внимания на их изнуренный вид. Худые, оборванные, они испытали на себе фашистскую оккупацию. Разговорившись, жители наперебой высказывали наболевшее...
- Грабили, мучили, насиловали, убивали, вешали, издевались, изверги...
Ко мне подошла женщина. Ее лицо было усеяно морщинами, а выяснилось, что женщине всего 32 года. Она рассказала обо всем, что с ней случилось.
- Изба, где я жила, была обыскана. Фашист доложил об этом своему офицеру. Тот приказал обыскать еще и двор... Вскоре солдат вернулся, неся поросенка. "Режь", - закричал он мне и направил на меня автомат.
Я не в силах была шелохнуться. Тогда солдат сам заколол поросенка штыком и потребовал, чтобы я его зажарила. Пришлось подчиниться.
- Все село перевернули, - продолжала рассказ другая женщина. - Что мы могли сделать с бандитами? А фашисты озверели. - Женщина разрыдалась.
- Горько ей, - произнес стоявший рядом старик. - Она из нашей деревни. Мужа ее и еще восьмерых сожгли, изверги.
Тяжела боль при виде всеобщего людского горя. Чем мы могли утешить этих жителей? Разве только тем, что поклялись отомстить за все их беды...
Я доложил комкору генерал-майору Павлу Афиногеновичу Степаненко обстановку. К 14.00 23 февраля дивизия вплотную подошла к городу. 171-й полк ведет бой за станцию Дно-3, 232-й полк прорвался к МТС, 140-й - наступал в направлении Чертены, обходя город с юга.
- Готовьтесь к последнему штурму, Василий Митрофанович, - сказал комкор. Скоро буду у вас.
Я немедленно вызвал на командный пункт командиров полков и приданных частей. Собирались они, осунувшиеся, уставшие от бессонных ночей, с красными, воспаленными глазами. Однако настроение у всех было приподнятое. Усаживаясь, оживленно обменивались своими новостями.
Уточнил боевой приказ.
По данным разведки и из допроса пленных, известно, что фашистское командование полно решимости любой ценой удержать город Дно - мощный узел сопротивления, обеспечивающий материально-техническим снабжением группу армий "Север". Город обороняют два полка 8-й легкопехотной дивизии, отдельный саперный батальон, сборный полк численностью около полутора тысяч солдат и офицеров, два дивизиона 21-го артиллерийского полка.
В людях противник почти не уступает нам, но мы превосходим его в артиллерии и танках.
Сосед справа - 44-я гвардейская стрелковая дивизия ведет бои за населенный пункт Вишенка.
Сосед слева - 137-я стрелковая бригада с 37-м танковым полком.
Я коротко изложил задачи соседей и разграничительные линии с ними.
- Военный совет 1-й ударной армии возложил на воинов 182-й стрелковой дивизии и приданных частей задачу во взаимодействии с соседями освободить город. Это для нас с вами большая честь и доверие, и мы должны его оправдать! - сказал я.
Затем перешел к изложению своего замысла действий и боевых задач подчиненным, поддерживающим силам. Основной удар было решено нанести всеми силами и средствами дивизии ночью.
Командиру 171-го полка совместно с приданным 625-м артполком обойти станцию Дно-3 с севера, подавить отдельные очаги сопротивления, ворваться в город и стремительно наступать в направлении на центральную площадь, поддерживая тесное взаимодействие с соседями.
Командиру 232-го полка с приданным 239-м танковым полком уничтожить подразделения прикрытия на западной окраине города и безостановочно наступать к центру в направлении городской почты.
Командиру 140-го полка при поддержке 701-го гвардейского и 110-го минометного полков обойти с юга мукомольный завод и дом культуры, выйти к пригороду Чертены, замкнув кольцо окружения...
Начало атаки в два часа ночи.
Сверили часы и разъехались по своим частям. Оставалось мало времени для подготовки. Я вышел вместе с командирами на улицу. Погода нисколько не улучшилась. Стоял крепкий мороз, мела, стучала в заборы и ставни метелица. Окрестности в белой мгле. Неясным силуэтом слева чернел сосновый бор, скобкой прикрывавший город с тыла.
Нам было известно, что там находятся вражеские резервы, готовые контратаковать во фланг дивизии. Я представил, как сейчас перед фронтом обороны противника, на всю ширину дивизионной полосы наступления, в цепь уже рассредоточиваются подразделения полков. Вот здесь, на этих занесенных снегом полях, и должны начаться бои за город Дно.
Над деревней тускнел и угасал февральский день. Сумерки фиолетовыми тенями окутали дома, деревья и сугробы. Изредка впереди раздавались выстрелы. Все вроде буднично, по-фронтовому, но на самом деле все обстояло иначе.
На исходный рубеж выходили полки. По глубокому снежному покрову шли танки и орудия...
Занятый мыслями о предстоящем бое, я и не заметил, как подошел дивизионный инженер подполковник Н. М. Баталов.
- Дороги разминированы, - доложил он, - саперы пойдут со стрелковыми ротами, чтобы на ходу убирать с пути мины и проволочные заграждения.
- Хорошо, Николай Михайлович. А пока немного отдохните перед атакой.
Всем офицерам оперативного отделения штаба дивизии, свободным от работы, я тоже приказал отдохнуть. Сам же снова сел за карту... Тускло горела керосиновая лампа. Время от времени по телефону докладывали командиры частей. Так задумался, что и не заметил, как вошел в избу командарм генерал-лейтенант Геннадий Петрович Коротков.
Я доложил обстановку и свое решение. Командующий внимательно слушал, сверяя мой доклад по карте.
- Добро, - только и сказал он.
Командующий приехал в дивизию потому, что и сам тоже очень волновался. Дивизия атаковала на главном направлении, от нас зависело - выполнит ли армия поставленную задачу.