– Да достал уже! – Мой зам подошел к стойке, забрал у портье ключ от номера. – Ты знаешь, что на позапрошлой неделе мы всей комсомольской организацией закапывали капсулу? Митинг на два часа!
– Какую капсулу?..
– С пожеланиями комсомольцам двадцать первого века. – Иво прикрикнул на громовцев, народ быстро позабирали свои ключи. – «К вам, комсомольцам XXI века, обращаемся мы! Сегодня, когда вы читаете это письмо, идет 2018 год. Мы видим вас сильных, здоровых. Коммунизм, в борьбе за который мы отдаем все свои силы, стал живой действительностью. Люди из прошлого для вас, мы мысленно вместе с вами, радуемся плодам нашего и вашего труда – в этом основное счастье нашей жизни…» Ну и так далее. Почти дословно все запомнил. Сначала Козлов выступал, потом замполит дивизии. Еще наш четверть часа вещал. Мы стоим на плацу, жара, обливаемся потом…
– Ладно, ладно, не возмущайся. А в связи с чем была закладка капсулы? – Я аккуратно, за спиной Иво стащил кольцо с руки.
– Как в связи с чем?! Забыл? Пятидесятилетие комсомола… – Тоом тяжело вздохнул, понизил голос: – Счастливый ты человек, Орлов. Из Праги в Нью-Йорк, потом в Москву и обратно?
Заместитель внимательно на меня посмотрел. Нет, не завидует. Но уже все знает. Кто-то рассказал. Комитет – большая деревня. Несмотря на все меры по укреплению секретности, недели не проходит, чтобы с Лубянки новое цэу на эту тему не спустили, – в этой тесно спаянной касте все друг друга знают, общаются…
– Мы обязательно на эту тему поговорим. Иди, отдыхай. Тяжелый был день.
Я подмигнул Казанцеву, который вел под руки обоих «хлыщей», хлопнул Иво по плечу, пошел обратно в бар. Меня ждала рыжеволосая.
– Я – Синтия.
В этом месте я чуть не заржал. Лыба на всю физию, еле справился.
– Я – Ник.
– Просто Ник?
Рыженькая девчуля, которую я освободил от навязчивого внимания двух дебилов, оказалась за нашим с немцами столиком. Улыбаясь и закинув нога на ногу, пила из бокала «кровь земли». Хванчкара – любимое вино товарища Сталина. Ножки тоже были очень даже ничего. И зеленые глаза! Чувствую, что пропадаю…
– Николас, вы же не против, что мы позвали Синтию за наш столик? – На лице Софии отразилось беспокойство.
– Не против. Просто Ник, – ответил я обеим женщинам. – Так на чем мы остановились, Иоганн?
Я повернулся к герру Лосте.
В общении с женщинами, особенно с теми, которые тебя интересуют, очень важно не показывать заинтересованность. Прямо по Пушкину: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Правда мало кто знает продолжение этой строфы. Дальше у Александра Сергеевича: «И тем ее вернее губим средь обольстительных сетей». Сегодня я точно собирался кое-кого погубить. И дело даже не в сексуальной притягательности Синтии № 2. У меня взыграли гены охотника.
– Николас, администрация бара сделала нам… комплимент… – Иоганн указал на уже открытую бутылку. – В качестве, так сказать, извинения за инцидент…
Оба Лосте дружно посмотрели на Синтию. Я решил для себя называть ее Номер Два. Ибо по близкому знакомству с грудью в вырезе – я понизил размер до двойки. Но такой крепкой, спортивной.
– Спасибо за помощь, – Синтия улыбнулась мне. – Вы настоящий джентльмен!
– Судя по выговору, вы – американка? Но я слышу какой-то акцент…
– Это ирландский. Я – Синтия О`Тул.
Ага. Вот откуда рыжие волосы, веснушки…
– Ну что же… Давайте выпьем за то, что все благополучно разрешилось… – Я разлил вино по бокалам, мы все дружно чокнулись.
– Прозит! – Иоганн вздохнул, допил вино. – В Союзе много пьют. И каждый раз мне рассказывают, что я делаю неправильно.
Холеное лицо немца сморщилось. Мне очень хотелось пообщаться с Номером Два, но я опять сдержал себя. Все будет, если не спешить.
– И что же вы делаете неправильно?
– У вас неплохой английский, Ник, – Синтия попыталась вмешаться в разговор.
– Да всё! – герр Лосте покрутил бокал. – Вот, например, почему нельзя наливать через руку?
– Это вообще не русская традиция, пришла к нам из древности. Так же как и чокаться… – Я, наконец, повернулся к Синтии: – Ты знаешь, почему мы чокаемся?
В баре опять включили музыку, и опять «Битлов». «Пятачок», где совсем недавно была драка, тут же заполнился танцующими.
– Не-ет… – девушка пожала плечами, несмело улыбнулась. Я заметил, что ее блузка была порвана на правом плече.
– В Древнем Риме патриции[3] часто травили друг друга. Поэтому пошла традиция чокаться так, чтобы вино переливалось из бокала в бокал. Такая же история с рукой. Если наливать через руку, легко бросить яд. Прозит! – я доразлил вино из бутылки. А они тут без меня время не теряли…
3