- Куда?
- Куда глаза глядят... Не хочу вас больше видеть... Не хочу больше оставаться в этом доме, где вы теперь сможете делать все, что захотите...
- Договорились. Завтра...
- Куда вы идете?
- Поднимаюсь вместе с вами... Хочу проверить, удобно ли вам у вас в комнате... Так... Ставни закрыты... Доброй ночи, Фелиси...
Когда он снова спускается в кухню, панцирь омара все еще на столе на фаянсовой тарелке; там он и останется на всю ночь.
Будильник на черной каминной полочке показывает девять часов тридцать минут. Он снимает башмаки, бесшумно поднимается по лестнице, слушает у двери и убеждается, что Фелиси, сраженная гарденалом, спокойно спит.
Без четверти десять. Мегрэ сидит в плетеном кресле Деревянной Ноги. Он курит трубку, глаза его полузакрыты. Слышится гул мотора, хлопает дверца машины. В темноте коридора Люка натолкнулся на, вешалку и выругался.
- Только что звонили, начальник...
- Тш... Тише... Она спит...
Люка чуть-чуть обиженно смотрит на омара.
- У Музыканта была любовница, известная под именем Адель. Ее досье разыскали. Ее настоящее имя Жанна Гробуа. Она родилась где-то около Мулэна...
- Дальше...
- Когда произошел налет на "Горного козла", она работала в пивной "Тиволи", в Руане... Она уехала оттуда на следующий день после смерти Педро...
- Должно быть, поехала за Музыкантом в Гавр... А потом?
- Несколько месяцев пробыла в Тулоне, во "Флорали", затем в Безье... Она не скрывала, что ее любовник в тюрьме Сантэ...
- А теперь ее снова видели в Париже?
- В воскресенье... Одна из ее прежних подружек встретила ее на площади Клиши... Адель сообщила, что скоро уезжает в Бразилию...
- Это все?
- Нет... Музыканта освободили в прошлую пятницу...
Все это еще подготовительная работа, как говорит Мегрэ. В тот же час полицейские автобусы стоят наготове в укромных уголках пустынных улиц вокруг площади Пигаль. На набережной продолжают допрашивать все тех же господ, которые проявляют нетерпение и уже почуяло, что это дело плохо пахнет.
- Позвони, чтобы тебе сейчас же прислали фото Музыканта... Оно должно быть у них в архиве... Или лучше так... Позвони и пошли такси...
- Больше ничего, начальник?
- Нет, вот еще что... Когда шофер вернется с фотографией, ты заскочишь в Пуасси... Там возле моста есть кабачок... Он будет закрыт. Разбудишь хозяина... Это бывший "отпетый"... Сунешь ему под нос фото Музыканта и спросишь его, тот ли это тип, который в воскресенье вечером повздорил у него в кабачке с Фелиси...
Машина отъезжает. Снова тишина, ночь без происшествий. Мегрэ согревает в руке рюмку спиртного, которую он себе налил, и потягивает из нее, время от времени поглядывая на потолок.
Фелиси повернулась во сне, и ее матрац заскрипел. Что может ей сниться? Интересно, ночью у нее такое же богатое воображение, как и днем?
Одиннадцать часов. Сотрудник в серой спецовке в архиве Дворца правосудия достает из папки две фотографии с чересчур четкими линиями, одна анфас, другая в профиль. Он отдает снимки шоферу, который должен передать их Люка.
На улицах, прилегающих к площади Пигаль, люди выходят из монмартрских кино; светящиеся крылья Мулен-Руж вращаются над толпой, через которую с трудом прокладывают себе путь автобусы; швейцары в синих, красных, зеленых ливреях, казачки и вышибалынегры занимают свои посты у дверей ночных кабачков в то время, как комиссар Пиолэ с середины площади наблюдает за невидимой операцией.
Жанвье занял место в баре, в тускло освещенном зале "Пеликана", где музыканты снимают чехлы с инструментов. От него не ускользает, что один из официантов выходит на улицу, возвращается оттуда с растерянным видом и уводит хозяина в туалет.
Честные люди, которые хорошо провели вечер, присаживаются на террасах пивных, чтобы выпить пива, прежде чем пойти спать. А в это время на другом Монмартре, на том, который еще только начинает жить, слышатся разные звуки, шепот, в воздухе чувствуется какая-то нервозность. Хозяин возвращается из туалета, улыбается Жанвье, тихо говорит что-то одной из женщин, сидящих в углу.
- Я думаю, что сегодня уйду пораньше... Я устала! - заявляет она.
Многие подобные ей, как только появятся полицейские автобусы, теряют желание долго оставаться в опасном секторе...
Но на бульваре Рошешуар, на улице Дуэ, на улице Нотр-Дам-деЛоретт, у всех выходов из квартала перед этими дамами и господами вдруг из темноты появляются незаметные до тех пор люди.
- Ваши документы...
Остальное уж зависит от того, какое у этих людей настроение.
- Проходите...
Или чаще всего:
- Садитесь в автобус...
В полицейский автобус, фонари которого поблескивают вдоль тротуара!
Ну а Музыкант и Адель, они все еще в мышеловке? Проскользнут ли они сквозь петли расставленной сети? Во всяком случае, они знают об опасности. Даже если они прячутся где-нибудь на чердаке - нашлась, конечно, добрая душа, которая их предупредила.
Без четверти двенадцать. Люка коротает часы, играя в домино с хозяином "Золотого перстня" в пустом зале, где потушены все лампы, кроме одной. Услышав, что подъехало такси, он встает.
- Я всего на полчаса, - говорит он. - Только доеду до Пуасси, а потом еще скажу два слова комиссару...
В кабачке темно; Люка стучит в дверь, и стук гулко раздается в тишине ночи. Прежде всего в окне показывается голова женщины с бигуди в волосах.
- Фернан... Это к тебе...
Зажигается свет, слышны шаги, ворчание, дверь приотворяется.
- А?.. Что вы говорите?.. Я так и думал, что у меня будут из-за этого неприятности... Я же плачу за патент!.. У меня расходы... Я вовсе не собираюсь впутываться в темные дела...
Стоя возле прилавка, в полумраке зала, с подтяжками, болтающимися на бедрах, с растрепанными волосами, он рассматривает оба снимка.
- Понял... Ну? Так что же вы хотите знать?
- Вот об этом Тине говорила Фелиси?
- Ну и что с того?
- Ничего... Этого достаточно... Вы его знали раньше?
- Больше всего он вертелся здесь как раз в тот вечер... А что он натворил?
Полночь. Люка выходит из машины, а Мегрэ подскакивает в кресле, как задремавший и внезапно разбуженный человек. Он почти безучастно слушает то, что ему рассказывает бригадир.
- Я так и думал...
С этими молодчиками, какими бы "отпетыми" они себя ни считали, все получается очень просто. Их уже знаешь. Можнозаранее сказать, что они сейчас выкинут. Не то что этот экемпляр, Фелиси, с которой ему пришлось повозиться гораздо дольше.
- Что мне делать, начальник?
- Вернешься в Оржеваль... Будешь играть в домино, пока тебя не позовут к телефону...
- Кто вам сказал, что я там играю в домино?
- Да ведь в бистро вас только двое, хозяин да ты, а в карты ты играть не умеешь...
- Вы думаете, здесь что-нибудь произойдет?
Мегрэ пожимает плечами. Он не знает. Да это и неважно.
- Тогда до свидания...
Час ночи. Фелиси что-то говорит во сне. Мегрэ, стоя за дверью, пытается расслышать ее слова, но ему это не удается. Он машинально повернул ручку, и дверь приотворилась.
Он улыбается. Это мило с ее стороны! Значит, Фелиси все-таки ему доверяет, раз она не заперла дверь на ключ. С минуту он слушает ее дыхание, неясные слова, которые она шепчет, как ребенок, он видит молочно-белое пятно постели, черные волосы на подушке и потихоньку закрывает дверь, на цыпочках спускается с лестницы.
Пронзительный свисток на площади Пигаль. Это сигнал. Все выходы закрыты. Полицейские в форме шагают сплошной шеренгой, хватают на ходу мужчин и женщин, появляющихся отовсюду и стремящихся перейти за линию ограждения. Одного полицейского жестоко укусила за палец рыжая толстуха в вечернем платье. Машины полны задержанными.
Хозяин "Пеликана", стоя на пороге, нервно потягивает сигарету, пытается протестовать:
- Уверяю вас, господа, у меня никого нет. Несколько подвыпивших американцев...
Кто-то потянул за тужурку молодого инспектора Дюнана, того, который принимал Мегрэ в отеле "Уют". А!Это коридорный отеля. Наверно, он пришел сюда из любопытства?