А тем временем в Академии происходили события, взбудоражившие всех адептов и преподавателей. Ректор, вылечивший свой зад после поцелуя кактуса, появился в коридорах Академии в новом наряде. Куда подевались его чёрные плащи, украшенные сапфирами и изумрудами, обозначающими важность персоны? А кожаные брюки, с расшитыми алмазами гульфиками? О, ужас! Ректор был весь в белом, а на белых же брюках красовался гульфик из тончайшего и мягчайшего белоснежного эльфийского шёлка, слегка уже запятнанный прикосновением потных ректоровых ладоней.
Поражённые новым образом ректора, адепты крались вдоль стен, опасаясь даже представить, чего им ожидать от такого преображения. А ректор растягивал в улыбке непривычные к этому губы и кивал всем направо и налево, как китайский болванчик. Целых две минуты. А по истечении этого времени он аж заискрил от бешенства, увидев идущую по коридору сытую и чистую, благоухающую цветами Цыпу. И ладно бы она просто шла, она плыла, соблазнительно покачивая бёдрами и распространяя вокруг себя такие волны счастья и любви, что ректора немедленно вырвало желчью прямо на новый белый наряд.
- Адептка! Прорычал он сквозь крепко стиснутые остатки зубов – Немедленно ко мне в кабинет! – и удалился, как белый призрак.
Покорная Марципанэль поплыла в сторону страшного кабинета, напевая себе под нос – …и девушек наших ведут в кабинет…
Перед страшной дверью она чуть помедлила, а потом толкнула её нежной ручкой и, услышав приглашающий рык, зашла.
Ректор стоял у стола и крепко стиснув руки, чтобы они не дёргались в сторону гульфика, прожигал Цыпу горящим огнём взглядом. По его нахмуренному лицу катились крупные капли кровавого пота. Остатки зубов скрежетали, как несмазанные ворота, а их осколки сыпались на заблёванную грудь.
Увидев столь печальное зрелище, Цыпа смело подошла к любимому и, проведя рукой по его лицу, немедленно отрастила ему новые зубы и наладила потообмен.Заодно она подчистила и костюмчик.
Не в силах перенести такой дерзости, ректор схватил её за талию и так прижал к себе, что сломал бедняжке несколько рёбер в порыве страсти. Лёгким движением руки Цыпа исправила эту оплошность – зря она Маг Жизни, что ли?
Это взбесило влюблённого без памяти ректора и в течении часа он ломал девушке кости, а она, улыбаясь сквозь обильные слёзы, заживляла переломы и раны.
Поняв, что так от девушки взаимности не добиться, ректор сел в кресло и зарыдал, уткнувшись в серенькое платьице Цыпы.
А она окончательно его добила, ласково погладив по головке.
Вдруг идиллия была прервана – под громкий рёв и всхлипывания в кабинет вошла королева. Ректор бы и рад её выгнать, но она королева! Именно её заботами в Академии настолько всё изменилось в хорошую сторону, да и зарплату ректору повысили. Он прекратил реветь и уставился на королеву красными от слёз глазами.
- Господин ректор! Я хочу сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться! – сказала Ирисиксэль тоном дона Корлеоне. И посмотрела на ректора вглядом крёстного отца.
Глава семнадцатая
Ректор прижался к боку Цыпы и прошептал
- Что вам надо, Ваше величество? Вы же видите, в каком печальном я состоянии! Обстоятельства угрожают моему имиджу жестокого ректора, студенты перестанут меня бояться и уважать, а значит, уровень успеваемости резко снизится!
- Ой! Да ладно вам! Я уверена, что студенты наоборот станут учиться лучше, если вы на некоторое время удалитесь в творческую командировку. И перестанете пугать их своим мрачным видом и зубовным скрежетом. Кроме того, ваш… орган, находящийся в постоянной боевой готовности, отнюдь не способствует высокой успеваемости. У меня есть, что вам предложить.
- И что же это?
- Это приватное обучение местному языку на дому. 102 девушки, прибывшие из другого мира, ждут вас с нетерпением.
- Сто две??? Нет! Столько я не потяну!
- А вам и не надо делать ничего особенного – просто обучить их языку. Но вам придётся жить в пансионе постоянно, нет ничего лучше, как круглосуточное общение с носителем языка.