Ада слегка нахмурилась.
— Запах машинного масла так и тянется от тебя шлейфом, если ты идешь к проректору, то тебе стоило лучше подготовится. Но ты ведь прямо с гонок, да? Шлем в руках, рукава были недавно закатаны, вот почему рубашка кажется не глаженой. У тебя плохое зрение?
— Стоп, что? Нелепица какая-то!
— Ты щуришься, так, непроизвольно.
— Я пойду, ладно, хватит с меня… Тебя.
Эмер и Софи ждали Адалинду у выхода из института.
— Не видела случайно парня в розовой рубашке и со шлемом в руках?
— Вас он тоже чуть не сшиб?
— Он влетел в тачку моего начальника.
— Ого, вот это ему не повезло.
Ада вдруг вспомнила, где могла его видеть. Недавно по новостям показывали интервью с новым мэром города.
— Ты можешь замять это?
— Зачем мне это? Он влетел, пусть он и разбирается.
— Он сделает мне репортаж, ты замнешь дело.
— Хитро! Ладно, я сделаю. *
— В итоге я понятия не имею, как остаться в этом кресле. Это было моей мечтой, но я не могу позволить себе опуститься до уровня доносчика на всех и каждого, это невыносимо. Еще и Софи..
— Ты останешься в кресле.
— То есть?
— Ты пойдешь к Софи и сделаешь мою подругу самой счастливой на этом свете.
— Взамен на кресло?
— Нам с тобой всегда нравилось делать что-то, получив немного взамен.
— Надеюсь, что наша дружба на этом не основана…
— Нет, вовсе нет. Просто я уверена, что это делает Т. И я намерена его разгадать.
Глаза Хенри опустились и его взор коснулся небольшой спортивной сумки в руках девушки.
— Не надо, Хенри. Я лишь съезжу домой. И всё.
Глава 14
Шум мотора оглушал. Адалинда ехала по мокрому асфальту на арендованном спортивном байке Kawasaki. Бесконечное количество раз её неугомонный старший брат просил никогда не садится за руль двухколёсных убийц.
*Адалинде 18. Всё тот же шум мотора заглушает окружающие звуки и берет вверх над разумом девушки. Но воспоминание обрывается.
— Ты так разобьешься! Боже Ада, неужели в твоей голове, где есть место для хранения просто вселенского количества информации нет уголочка, где можно записать: «Не садись на чертов байк!»
— Четыре колеса тоже могут убить.
— Если уж на то пошло, тебе хотят убить половина людей в городе.
— Ты знаешь, что это ирония. Но раз вопрос лишь в том, что убьет меня раньше…
— Я забочусь о тебе.
— Ты мне мешаешь! *
Девушке стало немного грустно. Она вспомнила сколько раз братец помогал ей принять саму себя и сколько раз она гневно отталкивала его..
Припарковавшись у изгороди, сняв шлем и схватив сумку, Ада вышла на красивую лужайку рядом с домом, окутанным цветами и тончайшей лозой винограда.
— Надеюсь мой чудо мозг не старался воссоздать эту идиллию в моей квартире…
Яркие оттенки пугали красотой, а нити, что извивались по округе, заставляли бояться быть удушенным. Уведомление мобильного заставил молниеносно прийти в сознание. Парнишка Сэм, ставший наследником богатства мертвого и глупого отца — повесился в собственной спальне.
— Веселая меня ожидает поездка.
Веранда дома была точной противоположностью спокойствия и умиротворения, что царило в саду. Грубые перилла, лавочки, окрашенные в черный и, стертая временем, скрипучая половица. Дверь была не заперта. Войдя, послышался громкий детский смех. Адалинда пробурчала себе под нос два, едва разборчивых, слова.
— Сыграем Ада.
В это самое время Софи воевала на работе со студентами медицинского, пытаясь научить их правильно заполнять бумаги для общей отчетности. В дверях показалось очертание темноволосого друга. Каштановые кудри почти спадали на плечи, несколько прядей мешало желтовато-карим глазам смотреть прямо перед собой, давая понять, что уже давно пора подстричь непослушные локоны. Кожаная куртка была стерта то ли временем, то ли бесконечными скручиваниями в маленький рюкзак.
— Они еще даже вскрытия не проводили.
Пару человек заметно поморщилось, одну из девушек стошнило на пол, едва не попав на обувь Софи.
— Ааах! Ребята, пожалуйста, давайте вы придете снова, когда будете уже на последнем курсе.
— Но Мисс Вейнер!
— У-хо-дите.
Софи прошла в дальний угол комнаты и скинула перчатки на стол.
— Простите, мисс, мне уже было нехорошо и я…
— Вон!.
Халат оказался на полу, сразу после того, как последний студент покинул холодное помещение.