В помещении стоял спёртый воздух. У меня начала кружиться голова. Пока Валера возился с Машкой, помогая ей снять сапог и испачканные джинсы, я кинулась поскорее открыть окно.
— Это надо чем-то обработать, — говорил Холодец, осматривая разодранные в кровь колена.
Мне не надо было повторять дважды. Я сразу же пошла на кухню, где в шкафчике у окна хранилась аптечка. Беру оттуда перекись, ватные диски и возвращаюсь обратно в комнату. Машка, смотря в одну точку, сидит на диване. Валера на полу, у её ног. Мы молча обрабатываем ей раны: я колени, он лицо. Рыжуля даже не щурится от боли и не издаёт ни единого звука. Закончив с царапинами, опускаю глаза на посиневшую и опухшую щиколотку. Тут не надо быть специалистом, чтобы поставить диагноз.
— Надо срочно в травмпункт, — говорю я, Валера соглашается.
Маша всё также сидит, не шевелясь.
— Блять, зай, он не стоит того! — вдруг выдаёт Холодец. — Не стоит ни единой твоей слезинки.
Я понимаю всё без объяснений, киваю и беру рыжулю за руку.
— У тебя таких ещё хуева туча будет, — говорю я. — Ты ведь знаешь. Ты сама так говоришь.
— Ты сильная, — продолжает Валера. — Ты красивая, молодая. Ты стерва, в конце концов, а он кто?
— Карандаш, — отвечаю я, на лице Маши появляется еле заметная улыбка. — Физрук на задрипанной тачке.
— Так, — Валера, поднявшись с дивана, идёт в другой конец комнаты к высокому шкафу и начинает выбрасывать оттуда вещи, — мы сейчас одеваемся, — говорит он, выбирая из десятка джинс самые подходящие, — едем в травмпункт, а потом закупаемся вином, сыром и садимся смотреть «Секс в большом городе». Я всё сказал.
Мы не смеем спорить. Помогаем Машке влезть в свободные джинсы, которые хер пойми как оказались в её гардеробе — рыжуля носила только скинни — вызываем такси и едем в ближайший травмпункт. Благо дело обходится растяжением. Травматолог наказывает прикладывать первые дни что-то холодное к щиколотке, накладывать эластичную повязку и выписывает мазь.
Домой к Машке мы возвращаемся уже ближе к вечеру с пакетированным вином, «Голландским» сыром и валяными помидорами. Пока Машка, как королева сидит на диване, подложив под больную ногу подушку, мы с Валеркой сидим на полу. Сериал почти не смотрим, перемываем косточки сначала новому физруку, потом очередной тянке, с которой Холодец познакомился в ВК.
— Вот что тебя так и тянет на онлайн-дейтинг? Ты со своей внешкой мог бы любую девчонку в реальной жизни закадрить, — сказала Машка, у которой слегка покраснели щёки от полусладкого.
— Где? В шкалке? — спросил Валера, подливая себе ещё вина.
— Нет, в шкалке вообще нет достойных кандидатов, — ответила Рыжуля.
— Мы вообще перестали выбираться в люди, — сказала я. — Когда последний раз выходили поиграть? Я уже и забыла.
— Так ты у нас теперь дама семейная, — засмеялась Машка, я кинула в неё подушкой. — Отпустит биолог?
— Отпустит, — произнесла я немного издевательским тоном.
Ночуем мы у Машки: не решаемся идти домой в стоянии пусть и лёгкого, но всё же опьянения. Я не боюсь лекций Андрея, к тому же, он вряд ли станет отчитывать. Спросит, что пили и скажет не делать так больше, объяснив это молодым возрастом и плохой наследственностью. Я не боялась алкоголизма. У меня была сила воли. Я вообще веду здоровый образ жизни, как в том анекдоте: пью из кристально чистой посуды, курю на свежем воздухе.
Рыжуля появляется в школе спустя четыре дня. Мы с Валерой ведём её от дома до класса. Хромает она уже меньше, но в помощи всё ещё нуждается. На уроке физкультуры я вижу, как Егор Александрович кидает любопытные взгляды в нашу сторону, пока мы отсиживаемся на лавочке. Синяк на лице Машки в первый же день вызвал кучу вопросов и сочувствия. Кошкин вообще вызвался подвозить рыжулю от дома до школы и обратно. Она, не церемонясь, отказалась, тогда Кошкин решил действовать иначе.
— А чё, есть у Махи кто-нибудь? — шепнул он мне со спины, пока рыжуля стояла у доски.
— Может быть, — ответила я, даже не оборачиваясь.
Кошкин со злости ущипнул меня за бок.
— Сложно сказать? — не унимался он.
— Отвали.
— А за сотку?
— Так, разговоры! — математичка ударила карандашом по столу. — Ты следующий к доске идёшь, Кошкин.
После урока, когда мы все засобирались в столовую, в класс зашла завуч, жестом посадив нас обратно.
— Ребята, — начала она, вслед за ней зашёл мужчина в полицейской форме. — Задержитесь на минутку. Товарищ лейтенант задаст вам пару вопросов.