— Поехали сегодня в центр? — предлагает она.
Валера бросает мне укоризненный взгляд.
— Что не так? — замечает Маша.
— Скажи, — не успокаивается Холодец.
— Мне Стас написал.
Маша не отвечает. Допивает чай, затем достает из сумки карандаш для губ и зеркало.
— И что он?
— Хочет встретиться.
— Пойдешь? — пока Машка подводит губы, я снова переглядываюсь с Валерой.
— Я же тебе обещала, что не буду с ним общаться.
— Да ладно, забей, — отвечает Рыжуля, убирая зеркало в сумку. — Сходи. Стас адекватный. Говна не сделает.
— Ну ты же хочешь в центр съездить.
— Завтра сгоняем, какие проблемы.
Даже после одобрения Маши не решаюсь написать Стасу. В итоге жду до последнего урока, надеясь, что он не успеет приехать за сорок минут из-за своих дел или работы, но он отвечает:
«Буду в три на остановке».
Видеть его спустя столько месяцев мне непривычно. Я сразу замечаю изменения в нём: волосы отросли, он как будто бы стал крупнее. На нём чёрная водолазка без горла, потёртые джинсы и кожаная куртка. Куда он дел свою жилетку? Без неё он словно другой человек. Пока иду ему навстречу, сжимаю руки в кулаки в карманах своей короткой парки.
— Привет, — говорит он, когда я останавливаюсь, держа расстояние почти в два метра.
— Привет. Ты как-то иначе выглядишь, — сразу выдаю я.
— В каком смысле? — Стас вскидывает брови, опускает голову и осматривает себя.
— Волосы отрастил. И жилетку свою куда дел?
— Холодно в ней сейчас.
— Логично, — отвечаю я, не понимая, почему сама не додумалась до этого. — Куда поедем?
— Давай перекусим где-нибудь?
— Давай. Я в школе как раз не ела.
Мы забираемся на рядом припаркованный мотоцикл. Кажется, это был не тот, на котором я видела Стаса в последний раз. Я надеваю шлем, обнимаю Стаса за талию. Он напрягается всем телом: мои прикосновения всё ещё пугают его, хотя я так и не поняла, почему. Мы едем в недавно открытый бар недалеко от Петровского сквера. Когда проезжаем мимо, я невольно вспоминаю наши выступления, отчего становится грустно, но обещаю себе обязательно уговорить ребят вернуться к любимому делу.
В баре довольно людно для трёх часов дня. Мы со Стасом садимся за свободный столик у окна, миловидная официантка с копной кучерявых волос приносит нам меню.
— Напитки сразу закажете? — спрашивает она.
— Мне чайник чёрного чая, — отвечает Стас.
— Мне латте с корицей.
Первые пару минут мы молчим: оба делаем вид, что слишком увлечены меню. Ещё полчаса назад я была голодна, а теперь голод куда-то улетучился. Меня воротило от всего в меню. Казалось, что, если я закажу тарелку супа, меня непременно стошнит прямо за столом в эту самую тарелку.
Официантка приносит напитки. Стас делает заказ:
— Я буду лазанью.
— Мне карбонару, — выдаю я, даже не удостоверившись, что она вообще есть в меню.
Когда девушка уходит, я поднимаю глаза на Стаса. Он тоже смотрит на меня. Я силюсь что-то придумать, но в голову ничего не идёт.
— Как дела дома? — спрашивает он.
Я пожимаю плечами. Это не то, о чём я хотела бы говорить. За то время, пока мы не общались, моя жизнь изменилась и не по всем пунктам в лучшую сторону.
— Я слышал, что случилось, — вдруг выдаёт Стас, и у меня проваливается сердце.
— Ага, — выдавливаю из себя я, поднося к губам чашку с латте.
— Ты где живёшь?
— У знакомого.
Стас хмурится. Я снова прячусь за чашкой с кофе. Хочется провалиться на месте. Схватить вещи и убежать. Или, под предлогом уйти в туалет, вылезти в окно. Интересно, там есть вообще окна? Откуда он вообще узнал о случившемся? Об этом и решаю спросить.
— Каин сказал. Он пытался узнать, как дела у Маши, и вышел на какого-то знакомого, тот и рассказал.
Я окончательно запуталась в этой цепочке городских сплетен. Кто-то кому-то сказал. Какой-то знакомый. Какой? Да, наш город не был столицей, но был миллионником. Казалось бы, это должно спасать от подобных сплетен. На деле, конечно же, все всех знали, как в самом карикатурном селе.
Я знаю, что Стас не из болтливых и его интересует произошедшее не из банального любопытства, а только потому, что он искренне за меня переживает. Решаю рассказать ему всё, как есть. Чем больше я рассказываю, тем сильнее разбиваю ему сердце. Он сидит и почти не шевелится, даже не моргает. Когда я заканчиваю, Стас делает то, чего я никак не могла ожидать: накрывает мою руку своей ладонью. Я не отстраняюсь, лишь переворачиваю руку и в ответ крепко сжимаю его пальцы.