Вера.
— Ребят, урок идёт, — говорила женщина, раскладывая на витрину сосиски в тесте, — не могу я вас кормить.
— Ну, тёть Валь, пожалуйста, — канючил Валера, состроив щенячий взгляд, — нас правда отпустили. У Верки вон вывих, ей заниматься нельзя. Я сам только с больничного, у меня освобождение. А у Машки гости из Краснодара.
— Ладно уж тебе, балабол, — улыбнулась повариха. — Что будете?
— Все самое свежее и вкусное, — тон Валеры моментально переменился, сам он оживился, с нетерпением ожидая обеда.
— Борщ только с плиты. И картошечка с гуляшом ещё горячие.
— Вот отлично. Мне всё и побольше. А салат есть какой-нибудь?
— Летний.
— Давайте. И какао.
— А я буду пиццу и коржик, — сказала Машка, доставая кошелёк из сумки.
— Верочка, ты что будешь?
— Я тоже буду картошку с гуляшом и чай.
Если бы мой желудок мог говорить, то на всю столовую сейчас раздались бы возгласы восторга: впервые он увидит что-то, кроме кофе, сигарет и тех редких бутербродов с колбасой.
— А суп? Суп возьми, — суетилась женщина.
— Нет, не хочу, — покачала головой я.
От такого количества полезной еды мой желудок точно ахуеет от жизни: хорошего по чуть-чуть.
— Ну как же это без горячего, — расстроенно говорила тётя Валя, ставя дымящуюся тарелку с картошкой и гуляшом на поднос. — Маш, ты супчика возьми.
— Я чай горячий буду.
— Ой, угробите своё здоровье, всухомятку питаться. Еда же она для мозга нужна в первую очередь. Вот Валера молодец, с него пример берите. Такой аппетит должен быть у всех.
— Опять пухляшом станет с таким аппетитом, — Машка толкнула локтем Холодца.
— Не завидуй моему метаболизму, женщина, — ответил тот, забирая свои тарелки.
Вооружившись едой, мы пошли в самый центр пустой столовой, сгорая от желания набросится на наше кушанье и приступить к всеобщему любимому занятию — сплетням.
— Как же я хочу спать, — стонала Машка, падая на стул. — Просто сил нет.
— Да ладно тебе, — поддразнивала я, — бессонная ночь того стоила, ты же покаталась со своим принцем по ночному городу.
— Или покаталась на нём, — добавил Холодец.
Улыбнувшись, я повернула к нему голову и увидела, что тот уже успел умять половину тарелки борща. Да уж, вот он — хвалёный мужской метаболизм, жрёшь всё, а потом ещё и худеть умудряешься. Не рыжих девушек надо было жечь раньше на костре, а мужиков: те ещё ведьмы.
— А ты завидуешь моей сексуальной жизни?
— Я умру девственником, — Валера допил из тарелки весь бульон и перешёл на гуляш.
— А как же твоя тянка? — спросила я, вспомнив, что у Холодца на личном промелькивала какая-то дама сердца. — Как её там?
— Марсель.
— Звучит, как кошачья кличка, — усмехнулась Машка.
— Кличка, может, и кошачья, но по натуре она скорее сука, чем кошка.
— Ого! — я чуть не подавилась картошкой. — Что случилось?
— Я так скажу, — облизнув ложку, Валера наклонился над столом, причём ещё и осторожно оглянулся, словно боялся быть услышанным, — отношения на расстоянии – хуйня полная. Даже не тратьте своё время. Вот ты, Маш, — на этом Валера снова вернулся к своей еде, — встречаешься со своим байкером. Пусть ему хоть шестьдесят, и он ссытся в подгузники, зато рядом. Так что, you go, girl!
— О, вы из Англии! — не упустила момента я, вспомнив ещё не замусоленный мем.
Важно подбоченившись одной рукой, другой Валера поправил воображаемые очки, вызвав у нас с Машкой невольный смех.
— Я-то ладно, — выгнула бровь Машка, почему-то игриво посмотрев на меня, — у нашей Веруни кандидат поинтереснее будет.
— Даже не начинай, — я вытянула вилку остриём вперёд, уже устав слушать её с самого утра.
Моей главной ошибкой было рассказать ей про ситуацию с биологом.
— Ну что?! К ней препод шары катит, а она с лучшей подругой не хочет подробностями делиться.
— И с другом, — вмешался возмущённый Валера. — Это который препод? Почему я только сейчас узнаю? Почему я всегда обо всём узнаю последний?! Вы про Фёдоровича?
— Очень смешно, — я закатила глаза.
Отодвинув все свои тарелки в стороны, Валера сцепил перед собой на столе пальцы в замок.
— Мне всё с самыми пошлыми подробностями, пожалуйста.
Вздохнув, я тоже убрала еду в сторону: аппетит пропал окончательно. Эти два придурка — мои придурка — бесили. Раздражали так, что перспектива сесть на «малолетку» за массовое убийство двух надоедливых подростков не казалась такой уж и пугающей — там точно не будет ни мутного биолога, ни уёбка Коли.