Кинувшись мне на шею, она начала танцевать какой-то глупый танец, заставляя меня подтанцовывать.
— Задушишь, — прохрипела я.
— Так, — Машка отстранилась. — Сегодня никакой школы!
— Окей, — я не стала спорить. — Какие тогда планы?
— Каин снял дом загородом для нас.
— Нет! Какой дом?! — вскрикнула я. — Ты с ума сошла? Почему не баня сразу?
— Спокойно! — подняла руку Маша-путешественница. — Твой ненаглядный Стасик там будет. К тому же, Каин сказал, что мы можем брать кого угодно с собой.
— Какая щедрость! — язвительно произнесла я. — Левый чел разрешил мне на мой же день рождения позвать друзей.
Обойдя Машку, я направилась в комнату переодеваться.
— Ну, Вер, — простонала моя полоумная подруга, — не будь такой обломщицей.
— Маш, я серьёзно не понимаю, что у тебя в голове.
— В голове моей опилки — не беда, — с улыбкой запела Машка.
— Ты хоть знаешь, — строго произнесла я, натянув джинсы, — где находится этот дом? Кто там будет?
Скинув с кресла подушки, Машка села напротив меня и стала копаться в телефоне.
— Тридцать километров от города. Всех присутствующих я знаю. Плюс мы возьмём Холодца и Ромашку. Можно девок из класса позвать. Танюху, например, — сделав паузу, она что-то нашла в телефоне, добавив: — Вот фотки дома.
Мне неинтересны были эти фотографии. Ничего они мне не скажут. Да и без них я всё знала. Пусть я доверяла Стасу, но Каин до сих пор вызывал у меня подозрения. А фиолетовые засосы на Машкиной груди и животе пугали, хотя она и считала это романтичным. Она верила в искреннюю любовь между ними, а я — в животный инстинкт.
Машка всегда пользовалась нашей дружбой. Знала, что я никогда не брошу её и не откажу даже на самую сумасшедшую её просьбу.
К обеду приехал Стас, с которым я не общалась пару недель. После нашей генеральной уборки у меня дома он куда-то исчез. Странно было признавать самой себе, но я скучала по нему. Порывалась пару раз написать, но одёргивала себя, решив, что проще оборвать общение. Машка смеялась надо мной. Говорила, что я влюбилась. Мне так не казалось. Я привязалась к нему, как к родному. Пусть он вечно ходил хмурым. Не улыбался. Молчал. Одёргивал руки от меня, как от огня. Мне он всё равно виделся самым добрым мужчиной на свете.
Что, блять, не так со мной?
— У меня для тебя подарок, — прохрипел Стас, протянув мне увесистый свёрток.
Пока Машка миловалась со своим Каином у его машины, мы со Стасом отошли в сторону к его мотоциклу, и я развернула подарок.
Увидев Стаса тогда у цирка, первое, на что я обратила внимание, — его кожаная жилетка. Она так мне понравилась, что я ни раз бесстыдно умоляла Стаса подарить её мне. Он всегда соскакивал с темы. И вот сегодня, развернув свёрток, я получила желаемое.
— Она такая же, как у меня, — объяснил Стас. — Только новее и размером меньше.
— Где ты её достал?
— Нашёл знакомого, он сшил.
— Сшил?! — воскликнула я.
— Ну, моя вообще из говна и палок сделана, зато единственный экземпляр, — усмехнулся Стас.
— Теперь нет.
Мне хотелось обнять Стаса, но я знала, что ему некомфортны прикосновения, пусть и не ясно почему. Поэтому вместо физической благодарности я просто сказала:
— Спасибо.
Андрей.
— Сложно быть педагогом? — обратился отец ко мне.
Почти стемнело. Мы, съев весь шашлык, сидели у костра и слушали треск берёзовых поленьев. В котелке закипала уха: мне удалось поймать крупную щуку. Боря наловил плотвичек, но Таня с Мишей, воспользовавшись нашей беспечностью, отпустили весь улов обратно восвояси.
— Когда как, — ответил я, потирая руки от холода. — С детьми всегда сложно.
— В больнице было проще? — спросила Надя, у которой на коленях засыпала Танюша.
— Спокойнее.
— Даже с утконосами? — улыбнулся Боря.
— Даже с ними.
По практикантам я действительно скучал. Они, в отличие от школьников, научились абсолютной дисциплине в мединституте. Ни один вуз не закалял так, как медицинский. Это была школа жизни похлеще армии. Взять хотя бы Борю: подростком он был неуправляем. Стоял на учёте в детской комнате милиции и все учителя, как один, пророчили ему арестантское будущее. Говорили, что после школы он долго на свободе не проходит.
Мать вовремя подсуетилась: надавила на отца, и тот, подключив свои старые связи, устроил балбеса-сына в медицинский институт. Кто бы мог поверить, что разгильдяй и шпана вроде Бори однажды будет заведовать гинекологическим отделением перинатального центра и получит кандидата медицинских наук.