— Нет, сказал учить.
— Вы про костюмчика? — уточнил второй парень, имени которого я не помнила.
— Ага, — ответила Аня. — Дал нам рефераты на хуеву тучу страниц.
— А нас с Вовчиком он послал к Томке добазариваться.
— Странный он какой-то, — добавил, судя по всему, Вовчик. — У меня мамка работает медсестрой в больнице, откуда его попёрли.
— В смысле попёрли? — спросила я, едва не поперхнувшись сигаретным дымом.
— Да за пьянку. Девку прирезал во время операции или что-то вроде того.
— Ты уверен?
— Так Алинка права была в начале года, — ахнула Аня.
— Бред, — я покачала головой, как бы отгоняя от себя эти слухи.
— Но на алкаша он не похож, — задумалась Анька. — Ты уверен, что это про него твоя мамка говорила?
— Да инфа сотка, — Вовчик бросил окурок и смачно харкнул.
Желание допивать кофе пропало.
— Она на собрание приходила, а там он: пришёл стучать на нас с Тончиком, — усмехнулся Вовчик, — мы в прошлом месяце журнал пизданули со стола, когда он выходил, шуму развёл…
— Так что там с собранием? — терпеть его слезливые история про их с Тончиком приключения я уже не могла.
— Ну, она его увидела, пришла домой, вставила мне пиздюлей и сказала, чтобы я от этого психа держался подальше.
В голове всё смешалось. Я считала Игоревича странным, но моя фантазия была слишком скудна для таких масштабов. Наспех скинув дублёнку в раздевалке, я побежала в класс, сбив по дороге пару первоклашек. Слава Богу, моя рыжуля с Холодцом были пунктуальны сегодня и уже сидели на своих местах.
— Ты почему трубку не брала? — возмутилась Машка, заметив меня.
— Потом, — ответила я, незамедлительно начав делиться сплетнями.
***
Всю неделю мы — три сраных Шерлока Холмса — пытались выискать хоть что-то про Игоревича. Перерыли весь интернет. Прошерстили страницу его брата в соцсетях — тот был ещё более идеальным папиком для Машки, чем сам Игоревич.
— Не отвлекайся! — скомандовала я, когда рыжуля один за другим ставила лайки ему под фото в инсте.
На сайте больницы, где, как мы выяснили, работал биолог, не было никакой информации — разумеется. Не стали бы они писать, что бухой хирург убил пациента и за это был уволен и сослан во вшивый МБОУ СОШ работать учителем — хотя это явно страшнее тюрьмы и прогиба за мылом в душевой.
Как я и думала, Игоревич не спросил меня на следующем уроке, демонстративно проигнорировав мою руку. Смелая Машка не выдержала и на моменте, когда желающих ответить, кроме меня, не осталось, сказала:
— А вы не видели сегодня Веру?
Игоревич, скривив лицо, отправил Машку в туалет мочить тряпку. Я, едва сдержав смех, скатилась на стуле под стол, мечась между желанием пожаловаться завучу и засадить пощёчину биологу. Стучать в мои привычки не входило, как и конфликтовать с учителями, но выбирая из двух зол, я бы предпочла второе.
На следующей неделе у меня оставалась последняя попытка, потом каникулы и шанса исправить четвёрку на пятёрку не представится. Глубоко в душе я знала, что портить статистику биологу не позволит ни директор, ни завуч, так что я рассчитывала на перевес в мою сторону.
Вызвавшись помочь англичанке с продлёнкой, я осторожно её расспросила об Игоревиче: Машка думала, что тот мог проболтаться о своей прежней работе, но она ошиблась.
— Он работал хирургом? — удивилась Алла Дмитриевна, и после этого я оставила попытки узнать у неё хоть что-то.
Ещё бы, нашу Аллочку, работающую в школе скорее от скуки, чем ради денег, интересовали только шмотки и женские журналы, которые она прятала на уроках в папку «Учебный план». Из плохого: Аллочка обмолвилась, что её муж захотел детей, а это значило декрет для неё и очередная вчерашняя выпускница в роли учителя для нас. Все англичанки прокляты.
Глава 17
Андрей.
На последний в этом году педсовет я шёл без особого энтузиазма, как и на другие, чего уж греха таить. В этот раз, по непонятным причинам, учителей собирали в кабинете географии. Я сел ближе к двери и осмотрелся, помимо меня пришли только два педагога: химичка и молоденькая учительница начальных классов, которую я видел второй раз в жизни. Обычно невероятно дружелюбная ко мне Марина Евгеньевна сегодня обделила меня улыбкой. Она, холодно ответив на моё «Здравствуйте», отвернулась к своей коллеге, продолжив что-то ей нашёптывать.
Педсовет начинался в четыре. На часах без десяти. Пока класс заполнялся учителями, я, решив не терять зря время, принялся проверять сданные рефераты. Мой обычно лёгкий портфель потолстел сегодня килограмм на пять. Нести столько бумажек домой не хотелось, поэтому я, не желая застрять с проверкой на несколько часов, пересчитывал страницы, пробегался глазами по главным пунктам содержимого и выписывал имя ученика на листок с оценкой. Никому выше тройки я не стал ставить.