Не похож он на алкоголика как ни крути. Вот ведь Вовчик, переполошил своей новостью без повода. На деле лучше бы промолчал. Уж лучше бы я просто так и раздражалась поведением биолога, а не искала оправдание. Ну какое мне дело до него? До увольнения и до его зависимостей?
Заметив изучающий взгляд, Игоревич задержался глазами на моём лице чуть дольше обычного, и я лениво отвернула голову к Машке.
— Пыталась пробраться ему в голову и мысли прочитать? — прошептала она, придвинувшись ко мне вплотную.
— Если бы.
— Верка, забей. Не по хуй тебе бухарик он или нет?
— Да по хуй.
— Девочки, — перестав зачитывать оценки за полугодие, Игоревич обратился к нам. — Либо вслух говорите, либо замолчите.
— Извините, — произнесла Машка.
У моей рыжули вышла твёрдая тройка. Валера каким-то чудом получил четверку.
— И барабанная дробь, — прошептал за спиной Холодец.
— Розанова Вера, — сказал Игоревич, не глянув на меня. — У вас пять.
У меня перехватило дыхание. Какого хера? Я каждой клеточкой тела приготовилась к четвёрке. Видимо, завуч всё-таки не позволила ему портить мне успеваемость.
— С тебя пачка Мальборо, — улыбнулась Машка, обратившись к Холодцу.
Опять эти два придурка спорили на оценки. На мои они перестали спорить ещё в шестом классе, а вот на оценки друг друга каждую четверть — традиция. В этот раз ситуация дошла до абсурда, и поэтому предметом их спора стала я.
— Я же говорила, — прошептала Маша мне на ухо, — поставит он тебе пятёрку.
— Это не он. Томка руку приложила.
— Пусть так, зато пятёрка. Отметим сегодня?
— Я за, — с этим Валерка бросил нам на стол записку.
— Что там за корреспонденция? — судя по раздражительному тону, Игоревичу надоел наш междусобойчик.
— Это скидочный купон на пиццу, — быстро соврала я. — Хотите?
Класс засмеялся. Биолог, вздохнув, отчеканил:
— Убирайте со стола.
Когда прозвенел звонок меня разрывало от желания подойти к Игоревичу и узнать, откуда взялась пятёрка. Мне хотелось увидеть, как он будет врать и оправдываться. Машка, скинув тетрадь и учебник в сумку, стала торопить меня, но любопытство взяло верх.
— Идите. Я подойду через пять минут.
— Уверена? — уточнил Холодец.
— Да.
Класс опустел буквально за минуту: кто побежал курить, кто помчался в пятёрочку за булками с маком и сухариками.
— У вас вопрос ко мне? — спросил Игоревич, когда все вышли.
— Да. Как у меня вышла пятёрка со средним 4,5?
— Я не выписал в журнал оценки за ноябрьскую лабораторную.
Оправдался всё-таки.
— Ясно. Спасибо.
Забрав сумку, я двинулась к выходу, но, остановившись, обернулась:
— С Наступающим! — произнесла я, попрощавшись с биологом до следующего года.
***
На каникулах просыпаться особенно приятно. Работоспособность на максимуме. Горы хочется свернуть. Хотя первые три дня я валялась в постели, читая «Парфюмера», «Героя нашего времени» и поедая чипсы. У моего матраса скопилась целая стопка книг, которые я всё время оставляла на потом — вот и пришёл ваш час! Два раза в день я выбиралась из комнаты в туалет, запасалась едой до следующего раза и снова с головой окуналась в мир Гренуя и Печорина.
Стекло в деревянной раме ходило ходуном от снежной бури. За ледяными узорами на окне ничего не было видно. Погода под новый год испортилась. Город завалило снегом. По словам матери эта зима была одной из самых холодных за последнее время. Видимо, земля охеревала от того, что мать перестала пить дольше, чем на неделю.
Впервые за этот месяц мне позвонила Катя. Приглашала на новый год к себе, но я скорее останусь отмечать дома, чем поеду к ней. Катю я обожала, но её благоверный вызвал у меня отвращение. К тому же, мы решили отметить в тесном кругу: я, Машка и Валера.
Мы коллективно уговорили Машкину матушку принять предложение её мужчины уехать на праздники в санаторий, и благодаря этому нам досталась квартира. Дарья Витальевна строго настрого приказала нам вести себя прилично. Не терроризировать соседей громкой музыкой и быть благоразумными — последнее адресовалось Машке. Её матушка до сих пор что-то подозревала после той ночи с байкерами.