— Привет. Замёрзла? — спросил Андрей, когда я забралась в тёплый салон.
— Нет. Кофе тебе взяла, будешь?
— У меня сегодня передозировка кофеина будет, — усмехнулся Игоревич, забрав один бумажный стаканчик.
Когда машина тронулась с места, я невольно взглянула на остановку: химичка стояла на том же месте и, к моему большому сожалению, смотрела прямо мне в глаза.
Глава 28
Вера.
Сидя в машине Игоревича, я в какой-то момент поняла, что у меня потеют ладони. Сердце куда-то провалилось, щёки заледенели. Я боялась предстоящего диалога с бабкой и дедом. Судя по молчаливости биолога, он разделял мой настрой. Мы ехали под весёленькую музыку Дорожного Радио, но и это не спасало, как и шутки ведущего в паузах между песнями.
— Может, заехать купить тортика? — спросил Игоревич, когда мы стояли на красном.
— Можно, дед обожает сладкое.
С этим, съехав с моста, мы остановились около того самого магазина, где «нам всегда продавали». Кондитерский отдел был не богат: на выбор «Наполеон», «Пьяная вишня» и «Эстерхази». Взяли последний. До кучи Игоревич берёт две коробки конфет — решил играть по-крупному.
На подъезде к дому я замечаю машину Кати: хороший знак. С её поддержкой эта встреча имеет все шансы на положительный итог.
Открыв дверь во двор своим ключом, мы сразу же попали под удивлённый взгляд деда. Тот, ещё секунду назад чистящий дорожку к дому от льда, замер, посмотрев сначала на меня, потом на биолога.
— Добрый день, — улыбнулся Игоревич, протянув руку.
— Добрый, — ответил дед и, сняв перчатку, протянул руку в ответ. — Вера, что происходит?
— Это мой крестный – Андрей.
Биолог, кашлянув, бросил на меня осуждающий взгляд. Я лишь виновато сжала губы, как бы прося прощения за свою импровизацию.
Поменявшись в лице, дед подпёр лопатой металлический высокий забор, что ограждал нашу территорию, от земли соседей.
— Очень приятно. Я – Владимир Петрович. Проходите скорее в дом. Мы как раз чай пить собирались.
Таким дружелюбным я деда не видела ни разу в жизни. Когда Игоревич прошёл вперёд, дед остановил меня, схватив за предплечье.
— Ты где была ночью? — прошипел он.
— У подруги ночевала.
— Иди быстро в дом, бабка вся на нервах.
Вырвавшись из рук деда, я поспешила за Игоревичем. Тот уже успел разуться и снять пальто. Наспех скинув ботинки, я бросила куртку на пол и глубоко вдохнула, готовя себя к худшему. В доме пахло блинами и мятой. С кухни слышались два женских голоса.
— Моя тётя здесь, — шепнула я Андрею, поправив свои спутанные волосы. — Если что, не говори ничего.
— Если что? — нахмурился Игоревич, но я уже успела уйти на кухню.
— Привет, — произнесла я, встав в дверях.
Прежде чем бабка успела что-то ответить, ко мне подошёл Игоревич.
— Помните Андрея? — выдала я, играя свою роль до последнего. — Моего крестного.
Вскочив со стула, бабка принялась суетиться, спеша усадить незваного гостя.
— Конечно помним, — ответила бабка, которая никогда в жизни не видела этого человека. — Вы проходите скорее, — говорила она, ставя на стол дополнительные чашки и приборы. — Мы гостям всегда рады.
Сдержав усмешку, я ликовала своей победе, усаживаясь рядом с Катей.
— Это вы были женаты на Лене Орловой?
Игоревич, сев напротив, кивнул.
— Мы развелись, давно уже, — соврал он, поддержав мою импровизацию.
— Я - Екатерина, но вы вряд ли меня помните, — произнесла Катя, продвигая ко мне блюдо с блинчиками. — Сколько лет уже прошло.
— Да, — улыбался Игоревич, делая глоток мятного чая. — Чёрт, — вздохнул он, — мы забыли торт в машине. Я сбегаю.
— Не стоило, — улыбнулась бабка, ставя на стол чашку с мёдом.
— Я быстро.
Столкнувшись в дверях с дедом, биолог выбежал на улицу. Я, не обращая внимания ни на кого, уплетала блинчики с вишнёвым вареньем, которое своей лёгкой кислинкой великолепно сочеталось со слегка пресными блинами.
— Ты куда пропала вчера? — спрашивала бабка, поглядывая украдкой в окно, ведущее на лестницу к дому. — И зачем ты этого Андрея привела?
— Я у подруги ночевала, а Андрей здесь затем, чтобы избавить вас от меня.
— В каком смысле? — спросил дед, едва не поперхнувшись чаем.
— Он хочет взять опеку надо мной. Я не против. Нужно ваше разрешение.