— Ты уже здесь? — спросила она, стоя передо мной в одном махровом халате. — Мне только одеться осталось, я очень быстро.
— Жду, — вздохнул я, подняв левую руку: без десяти шесть.
Из дома мы выехали ровно в шесть. У цирка встряли в пробку. Первое время я молча вёл машину, даже на какой-то момент забыв, что ехал не один.
— Забавная у тебя сестра, — сказал я, пока мы стояли в пробке.
— Надеюсь, она ничего тебе лишнего не сказала?
— Должна была? — я улыбнулся.
— Она может.
— Нет, всё в рамках приличия.
Не ответив, Женя достала телефон.
— Опаздываем, — произнесла она.
— Ничего страшного, на чуть-чуть можно.
— Почему ты позвал меня? — спросила Женя, и я повернулся к ней.
— Потому что я не против провести время в твоей компании, — сразу же ответил я, не возвращая взгляда на дорогу. — А почему ты согласилась?
— Потому что я рада провести время в твоей компании.
Последний год мы всегда были вместе. Женя повсюду следовала за мной, ассистировала мне, была моей правой рукой, но никогда прежде я не чувствовал с ней такой близости, как сейчас. Мне казалось, что я всё о ней знаю, и что ближе нам уже не стать, сейчас я понял, что ошибался.
Когда мы доехали до кафе, я с трудом припарковал машину, и ещё минут пять нам пришлось идти пешком. У входа в кафе стоял Витя, дымя почти скуренной сигаретой — низенький, худощавый мужчина с залысинами, по совместительству мой бывший одногруппник. Витя работал в отделении детской хирургии. Души в детях не чаял, но своими пока не обзавёлся.
— Какие люди! — улыбнулся он, пожав мне руку. — Андрюха.
Обняв старого друга, я протянул руку в сторону своей спутницы.
— Это Женя.
— Жена твоя?
— Ещё нет, — ответила Женя, удивив меня своим ответом.
— Очень приятно.
Витя, будучи диким бабником, поцеловал руку Жени, и, бросив окурок, позвал нас внутрь. В зале было людно, но своих бывших одногруппников из толпы я узнал сразу же по широкоплечему Жоре. Убранство заведения напоминало мне лихие 90-е, в которые подобных кафе было пруд пруди. Как правило обедали здесь братки и все им подобные. Ремонт остался с тех же времён: стены, отделанные наполовину под булыжник, сверху выкрашенные в белый цвет. Копии известных натюрмортов. На окнах тяжёлые атласные шторы красного цвета, в тон чехлов на стульях и скатертям на столах. В колонках звучит «Приходите в мой дом». Я невольно вернулся на восемнадцать лет назад, в студенческие годы.
— Ну вот он! — закричал Жора, встав из-за стола.
Снова, теперь уже всему столу, за которым собралось около пятнадцати человек, я представил Женю. К нам сразу же подошла официантка и протянула меню.
— Мне свиную вырезку, салат «Глухарь» и бокал красного сухого.
— Есть Массандра и Каберне, — ответила официантка.
— Каберне.
— Что-то ты слабенько, Андрюх, — вмешался Жора.
— Я за рулём.
— Вот ещё, выдумал! Такси закажете.
— Девушка, вам что? — официантка развернулась к Жене.
— Мне шашлык из сёмги и то же самое вино.
— А мне ещё графинчик беленькой повторить, — добавил Жора.
За столом царил хаос: женщины беседовали между собой, мужчины о чём-то спорили, и только мы с Женей сидели плечом к плечу, ожидая еду и напитки.
— Жень, а вы кем работаете? — спросила Надя, жена Жоры.
— Я хирург. Мы с Андреем вместе работаем.
— Служебный роман у вас, получается! — засмеялся Жора, опрокинув очередную рюмку водки.
Официантка принесла вино и салат. Не став дожидаться вырезку, я начал с салата.
— Мы вот с Надюшей думаем переезжать обратно в город, — говорил Жора, сидя напротив.
— Что так?
— Родители хотят на дачу уехать жить, нам квартиру оставят.
— Так у вас же своя квартира в Липецке была, её сдавать?
— Продадим, да однушку тут купим дочери, как вырастет. Четырнадцать лет уже девке, почти невеста.
Когда в зале заиграла «Дым сигарет с ментолом» стол опустел: все ушли танцевать. Я, устав сидеть, решил пригласить Женю.
— Я плохо танцую, — прошептала она.
— Значит будем друг другу на ноги наступать, — ответил я, взяв её за руку.
Женя меня обманула: танцевала она довольно сносно, во всяком случае носки моих ботинок не пострадали. Когда музыка закончилась, мне не хотелось выпускать Женю из своих объятий. То ли вино так подействовало на меня, то ли я настолько изголодался по женскому вниманию, я не знал.
После танцев за столом рассадка поменялась: мужчины собрались в одной стороне, женщины в другой. Беседуя с Жорой, я не отводил взгляда от Жени, которая сидела среди женщин, как минимум на десять лет её старше. Я видел, что ей было некомфортно, но спасти её не мог: уходить в самый разгар вечера мне не позволяла совесть. Поэтому, слушая вполуха Жорины истории, я любовался с Женей и мечтал поскорее остаться с ней наедине.