— Она не хочет от него уходить, — произнёс я, смотря в темноту.
— Тоже мне открытие. Куда она пойдёт?
— Да хоть куда.
— Тебе легко говорить, ты же мужик. Ты в такой ситуации не окажешься.
Опустив голову, я посмотрел на Веру, которая успела закурить.
— То есть, по-твоему, лучше ей остаться с ним?
— По-моему, лучше бы она раньше думала и не выходила за него замуж, но так как это невозможно, то и говорить нет смысла. Сама не хочет уходить, и ты её не заставишь.
Вера.
Полночи я провозилась в кровати и смогла уснуть только под утро. Когда в ушах завопил будильник, я разлепила глаза, словно и не было этих нескольких часов сна. Андрей, одетый в брюки и рубашку, сидел на кухне и пил кофе. Судя по его лицу, он спал не больше моего. Пробормотав доброе утро, я ушла в ванную. До выхода мы не разговаривали. А в машине я лишь попросила его высадить меня на остановку раньше, где меня уже ждала Машка. Обнявшись, мы с ней двинулись в противоположенную от школы сторону.
— Боишься? — спросила я, после паузы, взяв Машу за руку.
— Нет, не особо. Таблетку выпью и всё выйдет.
От этих слов я скривила лицо, но Машка этого не заметила. Я не винила её и уж тем более не осуждала. Меня лишь отвращала мысль о простоте этого действия и о ничтожности жизни, пусть ещё и не рождённой.
В кабинете врача Маша пробыла минут десять от силы, а когда вышла, её лицо украшала улыбка до ушей.
— Всё? — спросила я.
— Ага, — ответила Машка, повязывая шарф вокруг шеи. — Пошли поедим где-нибудь.
— Ну пошли.
Оказавшись в первой попавшейся кулинарии, мы направились к прилавку, за которым стояла рыжеволосая женщина, потягивая чай из прозрачной кружки и смотря «Служебный роман» по пузатому телевизору.
— Проголодались, девчонки? — заговорила продавщица, переключив внимание на нас.
Мы с Машкой изучали витрину. Глаза разбегались от изобилия салатов и гарниров. Мне кажется, что в природе нет столько салатов, сколько было перед нами.
— А с чем это? — я указала пальцем на аппетитную смесь, из которой виднелись грибы.
— Это с куриной грудкой, морковкой корейской, яйцами и грибами. Очень вкусный. «Мужские слёзы» называется.
Мы с Машкой переглянулись.
— Прям в тему, — усмехнулась рыжуля. — Можно нам порцию этого салата. Ещё шашлык из курицы и картошку по-деревенски.
— А мне печёночную котлету и рис.
— А попить что? — спросила женщина, накладывая салат.
— Сок? — уточнила я у Машки, и она кивнула. — Сок яблочный, — ответила я уже продавщице.
В зале было почти пусто, только за столом у окна сидел мужчина с блинами и омлетом. Мы с Машкой разместились в другом конце зала на диванчиках. Пока рыжуля переписывалась с Валерой, я наслаждалась своей котлетой и салатом.
— Блять, грымза эта опять нас ищет, — сказала Машка, не отрывая глаза от телефона.
— Маринка?
— Ну а кто ещё. Заебала. Когда уже кто-нибудь её трахнет, чтобы она успокоилась.
— К тому времени ты шарагу успеешь закончить.
— К тому времени я замуж успею выйти.
— А, ну так это скоро, — улыбнулась я.
— Ха-ха-ха, — ответила Машка, не разделив моей шутки. — Не хочу в шкалку идти. Давай у меня дома отсидимся?
— Давай. Мамка опять смоталась?
— А она возвращалась? У неё всё клубнично, на кой хуй я ей. Деньги даёт и ладно.
Я знала, что Машку радует такое стечение обстоятельств. У неё есть свобода и полная независимость. Раньше я ей завидовала, а теперь жалела.
Закончив с едой, мы снова вышли на улицу. С неба валил снег, видимость была никакая, я едва могла разглядеть что-то перед собой. Когда мы дошли до дома, на плечах и головах собрались сугробы. Пока мы отогревались чаем, в дверь позвонили: пришёл Валера. Не досидев два урока, он свалил под предлогом больного живота.
Разобрав диван, мы легли втроём на спины, рассматривая потолок.
— Завалю ЕГЭ, точно пойду в шарагу учиться на гостиничное дело, — говорила Машка.
— Сдашь ты всё, — ответила я.
— Я в армию пойду, — добавил Валера, и мы засмеялись.
— А я уже не знаю, что буду делать.
— Ты же в мед собиралась, — Валера положил руки под голову.
— Чтобы стать хирургом вроде Игоревича? А потом сбежать в школу и страдать по мёртвой подружке?
— Что за подружка? — Машка так загорелась, что приподнялась на локтях.
— Ну та, ты же мне её фотки скидывала.
— Она померла?
— Ну да.
— От чего?
— Без понятия.
Машка легла обратно.
— Ты будешь хорошим хирургом, — продолжила она. — Только лучше пластическим. Сделаешь мне сиськи бесплатно.
Когда на улице стемнело, мы с Валерой засобирались домой, пусть и Машка уговаривала нас остаться: я была слишком уставшей, чтобы согласиться, а Холодец обещал матери сходить в магазин. Когда мы вышли на улицу, у подъезда, загородив дорогу, стояла машина. В свете фар танцевали снежинки.