— Вот урод блять, нашёл, где припарковаться, — бросила я, пытаясь просочиться между капотом и клумбой.
— Это чё, физрук? — сказал Валера и я обернулась.
За рулём, наклонив голову к телефону, действительно сидел наш новый физрук. К счастью, он нас не заметил: слишком был занят своим мобильником.
— Живёт тут где-то? — спросил Холодец.
— Скорее ждёт кого-то, — ответила я, сложив пазл в голове.
Дома я оказалась в половине девятого. К удивлению, Игоревич не вышел отчитывать меня за прогул, хотя свет в его комнате горел. Мне же лучше. Зайдя в комнату, я скинула вещи и сразу упала на кровать. Тело ломило от усталости и недосыпа. Заснула я за считаные секунды, что было для меня редкостью. И утром, впервые за долгое время, я чувствовала себя человеком.
Андрей продолжал меня игнорировать, хотя я знала, что дело не во мне. Он жил, казалось, в каком-то другом, идеальном мире. Без домашнего насилия и прочих пороков. Я буквально видела его родителей: таких образцовых и заботливых. Дачу недалеко от города. Семейные поездки на море, шашлыки на майские. Тёплые застолья на новый год. Мама, которая по вечерам вязала, а утром готовила вкусные завтраки. Отец, который на выходных возил на рыбалку и давал поводить машину. Что он вообще мог знать о реальных проблемах самого обычного мира? Он пытался быть «своим», за это я его уважала. Он был понятлив. Умел сочувствовать. Всегда мог выслушать и помочь. Но он никогда не сможет даже представить себе, какого это быть в шкуре забитого ребёнка или женщины, страдающей от домашнего насилия. В школе он был наверняка на особом счету. Его любили учителя, а одноклассники равнялись на него. Он был лучшим выпускником курса. Быстро двигался по карьерной лестнице. Со всеми своими данными и привилегиями он просто не мог указывать бедной Кате, что делать. Он не имел права лезть в её жизнь, потому что даже я не могла ей помочь.
Глава 33
Маша. Январь 2015-го.
— Рыжик, привет.
— Привет, — пробормотала я, просунув телефон между ухом и подушкой.
— Я тебя разбудила? — спрашивает мама, я лишь произношу угу. — Прости, пожалуйста. У меня к тебе просьба.
— Какая?
— Съезди, пожалуйста, домой к нам.
— К нам? — переспрашиваю я, потеряв нить разговора, хотя не то чтобы я вообще понимала, что происходит или вообще какой сейчас день.
— Ну к нам с Витей.
— А-а-а, окей. А зачем?
— Бабушка сегодня не может зайти, а надо цветы полить и кота покормить, а то он там второй день один. Лоток убрать тоже надо.
Вздохнув, я переворачиваюсь в кровати и, наконец, открываю глаза.
— Заеду, — отвечаю я, поднося телефон к другому уху. — Вы когда вообще приезжаете?
— На следующей неделе, — отвечает мама, фоном я слышу бубнящий телевизор. — Как дела у тебя? Денюжка есть?
— Нормально всё. Всё есть. Ты как? Как Тула?
— Ой, тут такая красота. Мы вчера ездили в усадьбу Тургенева, катались там на конях.
— Верхом?
— Нет, в экипаже.
— Ясно.
Утром я ненавидела разговаривать. Мне всегда нужно было прийти в себя. Хотя бы минут двадцать провести в тишине после пробуждения. Договорив, я ушла в ванную, где ещё вечером перегорела лампочка. Запасной у меня не было, поэтому я быстро умылась под фонарик на телефоне. В квартире, кажется, всё разваливалось с переездом мамы. Даже пахло здесь теперь иначе: раньше в воздухе летал аромат лака для волос. Того самого, которым она пользовалась в своей парикмахерской. Кажется, она сама им пропахла. Её родной запах и аромат духов были неуловимы под тяжёлым шлейфом лака «Прелесть». Теперь дома пахло иначе. Я даже не знала, чем именно. Это был странный запах, напоминающий собой смесь моих сладких духов и сигарет, хотя в квартире я никогда не курила.
Завтракая приторным чаем с лимоном, я жевала бутерброд с колбасой и расплавленным в микроволновке сыром. Правую руку тяжелил телефон, с которым я таскалась с момента пробуждения.
Ехать одной на другой конец города мне не хотелось, но раз уж я пообещала маме, делать нечего. Пишу Вере, которая игнорирует меня с самого утра.
«Была вчера в 23:46», — высвечивается в верхней части экрана, под именем «Вера Розанова».
Но уж я-то знаю, что моя дикая роза проснулась часов в пять утра. И если я первым делом после пробуждения брала телефон и заходила во всевозможные соцсети, чтобы ответить на сообщения или комментарии, Вера, проснувшись, открывала книгу. Я буквально видела выражение её лица при виде моих уведомлений на экране: она поднимала глаза, прочитывала содержимое и снова возвращалась к книге. Прибила бы её за это, если бы не любила.