— Хорошо, — я выхожу в коридор, затем останавливаюсь. — А я не знаю, где они. Я тут не живу. Вот только полотенца есть, — я протягиваю кипу полотенец и пододеяльников физруку.
Он не отвечает. Наклоняется к ванной, отодвигает дверцу и достаёт белый рулон половой тряпки.
— Логично, — произношу я.
— Ножницы знаешь где?
— Найду.
С кухни я приношу ножницы и ведро. Вода успела растечься по коридору и прихожей, немного даже затекло в гостиную. Согнувшись в три погибели, мы молча собираем воду с пола, каждые пять секунд выжимая тряпку в ведро. Неловких моментов в моей жизни было мало. Я вообще не была из тех, кого можно было легко смутить. Сейчас, ползая по полу чужой квартиры в компании человека, которого ещё два дня назад едва ли не послала на хуй, я чувствовала себя так же неловко, как если бы прошлась голая по улице. Закончив, я кое-как поднимаюсь и с болью в позвоночнике выпрямляю спину.
— Физкультурой надо больше заниматься, — говорит физрук, заметив моё скривившееся от боли лицо.
— Вот с понедельника и начну.
Слив воду, я направляюсь на балкон, чтобы развесить тряпки и полотенца.
— Тебе есть во что переодеться?
— Всё нормально, не простыну, — отмахиваюсь я, но физрук останавливает меня.
— Я сам повешу.
Ну прямо джентльмен и простушка Дуся. Не отвечаю ему и делаю вид, что мне плевать, хотя на самом деле, присмотревшись к физруку поближе, понимаю, что есть в нём что-то. Он не был из лиги тех, кому за сорок — минус. Но был из лиги высоких и подкаченных — плюс. Пока он на балконе, я меняю мокрую футболку на рубашку, которую откапываю в гардеробе мамы: благо у нас с ней один размер.
— Так чья эта квартира? — спрашивает физрук, когда я возвращаюсь в коридор.
— Моя мама здесь живёт со своим мужчиной. А я недалеко от школы живу. Пришла кота покормить и цветы полить, пока они в отъезде.
— Удачно ты зашла.
— А вы? Живёте здесь?
— Да, внизу.
— Сильно вас затопило?
— В ванной только натекло.
— Извините, — произношу я с театральной искренностью. — Могу помочь убраться.
Физрук улыбается краем рта, поворачивая голову к входной двери.
— Ну пошли, — говорит он, и я ликую внутри своей маленькой победе.
Если бы ему было плевать, он отказался бы и отпустил меня домой. Не то чтобы я сильно жаждала продолжения или радовалась перспективе замутить с парнем, работающим за двадцать тысяч физруком в средней школе. Каждого такого кандидата я рассматривала как маленькую мышку, с которой можно поиграть, а как надоест отпустить или свернуть шею — в переносном смысле, разумеется. Я знала себе цену и размениваться на того, кто не в состоянии обеспечить даже себя, я не хотела.
Квартира физрука была абсолютно идентична по планировке квартире этажом выше. Ремонт здесь значительно свежее, я бы даже сказала, что квартира была отремонтирована недавно. От этого мне становится немного стыдно. В ванной я обнаруживаю залитые водой стены, полки и пол. В коридоре сухо. Физрук выдаёт мне тряпку и ведро, а сам скрывается в другой комнате.
— Помощничек, — шепчу я, наклоняясь к луже.
Физрук появляется спустя пару минут, когда я заканчиваю протирать полки. За это время он успел переодеться, сменив треники на джинсы, худи на водолазку. Как только он снова уходит на балкон, чтобы отнести тряпку, я остаюсь одна в коридоре. На стене слева замечаю фотографии в рамках. Ничего интересного. Все фотографии кажутся семейными, но одно фото всё же привлекает моё внимание: небольшая группка людей сидит полукругом, физрук в центре с гитарой. Футболка на нём мне показалась до боли знакомой.
— Классное фото, — говорю я, когда он появляется в коридоре.
— Это «Спутник». Бывала там?
— Ага, два года назад.
— И я два года назад. Вожатым ездил. Может, пересекались.
— Вряд ли. У меня на лица память хорошая.
Между нами повисает минута молчания. Мне снова становится неловко, за что я себя виню. Уж если краснеть и робеть, то перед кем-то более достойным. Кашлянув, направляюсь к двери.
— Мне пора, а то на автобус не успею.
Физрук подрывается за мной.
— Я отвезу, — говорит он, и это не звучит, как предложение, а, скорее, как факт.
— Своя квартира, машина. Да вы завидный жених, — шучу я.
Он не отвечает. Открывает дверь и жестом приглашает на выход. Беру в охапку куртку и сумку, думая, что делать. Можно забить и позволить довезти себя до дома. А можно раскрутить его и съездить куда-нибудь, так хоть вечер не будет тухлым. Увидев внизу его машину, понимаю, что разогналась я с завидным женихом: обычная «Мазда» года две тысячи пятого. Если бы я ещё разбиралась в машинах. Но это лучше вонючего ПАЗика.