Злость бурлила в ее груди, и щеки бы стали пунцовыми, если бы она не была по-прежнему бледной после глубоководного ныряния. Никто не обещал, что с ним будет просто.
— Идет, — процедила Мэл сквозь зубы, стараясь сохранять самообладание. Хотя бы видимое. Ей незачем прикасаться к нему.
Как по волшебству, Гарри тут же отстранился и отпустил ее руку. Рефлекторно Мэл размяла на ней пальцы другой рукой и только тогда почувствовала контраст. Ладонь, которая была прижата к его груди, хоть и стала слегка мокрой, приятно нагрелась. Гарри был прав: в гроте становилось прохладно. И наверняка дальше будет только холоднее.
— Как нам выбраться отсюда? — звонко спросила Мэл. Гарри уже отошел от воды и теперь ходил по гроту, посвистывая и разглядывая стены.
— Вплавь, — невозмутимо ответил он, даже не взглянув на Мэл.
— Что? — опешила девушка. Она решила, что пират шутит, но он выглядел на редкость серьезным.
— Это единственный путь, — объяснил он.
— Но вода же холодная! И я не умею плавать, — добавила Мэл уже тише.
Гарри ответил не сразу. Он остановился, выдержал театральную паузу, затем медленно развернулся и покачиваясь, как баркас на ветру, снова приблизился к Мэл.
— Я заметил, — девушка в ответ лишь выразительно посмотрела, ожидая продолжения. — Я научу тебя плавать.
Тогда Мэл потеряла самообладание и широко распахнула глаза.
— Ты шутишь?!
Но Гарри не шутил.
========== Три. ==========
Гарри Крюк не похож на себя. Без шпаги, без шляпы и без крюка он не больше, чем просто оборванец с размалеванными глазами. Не сомневаясь в идеальности своего тела, парень никогда не стыдится показать его, но сейчас он ощущает себя будто голым, и от этого не по себе. Самоуверенная бравада как прикрытие, чтобы она не заметила его уязвимости. Однако Мэл по-прежнему видит в нем все того же Крюка. Она слишком хорошо знает его походку, интонации голоса, взгляд, чтобы отсутствие привычных атрибутов пирата заставили Мэл увидеть в нем кого-то другого. Она слишком хорошо знает его, чтобы доверять. И сейчас Мэл придется перебороть себя дважды: избавиться от страха плавать и довериться Гарри Крюку. Она не знает, что проще.
А он так чертовски (ко всему, что касается Гарри можно добавить этот эпитет) проницателен! И никогда не упустит шанса это продемонстрировать.
— Все еще не доверяешь мне? — Мэл хмуро смотрит на него и мотает головой. Гарри нисколько не удивлен. Он даже разделяет это недоверие. Порой Крюк младший сильно напоминает отца и пугает сам себя. Быть устрашающе безумным — это одно, но совсем другое дело однажды кончить жалким помешанным, как папаша-капитан.
Парень неискренне возмущен и слишком громко восклицает. С этим возгласом умирают его последние задатки актера.
— Ты все еще не доверяешь мне?! После того, как я рисковал жизнью ради тебя? — и, как ни странно, это правда.
Мэл закатывает глаза. От раздражения она готова ко всему, лишь бы он перестал болтать. Девушка сама подходит к краю и касается ботинком воды, но внутренним чутьем ощущает, что глубина там больше ее роста в пару раз. Мэл тут же ставит ногу обратно на камни.
Крюк внимательно наблюдает за ней, не скрывая ухмылки. На секунду он напрягается, готовый поймать нетерпеливую девчонку, если она решит окунуть ногу глубже и грохнется в воду. Однако дело до этого не доходит. Гарри ловит себя на мысли, что не встречал сухопутной крысы страннее, ведь странности - прерогатива пиратов. Возможно, в Мэл есть для этого задатки, и когда Гарри закончит с ней, на выходе получится отличная пиратка. Только придется потрудиться. Все-таки непросто быть кузнецом душ, когда твой исходный материал — принцесска. Он обещал ее так не называть. Но в своей голове Гарри волен делать, что хочет. Мэл никогда туда не проникнет. Даже если снизойдет с пьедестала своего магического величия.
— Не доверять мне — разумно, — слишком рассудительно замечает он и кивает, приглашая следовать за ним. Гарри ведет ее в глубь грота, ближе к месту, где их вынесло.
Они подходят к кромке воды, заливающейся в грот и образующей полумесяц. Камни там тоже подточены морем, но хотя бы не так сильно, как у самой стены. Тут сначала можно стоять в воде, прежде чем шагнуть в бездну и потерять под ногами опору.
— Ты правильно сделала, что сняла побрякушки с рук. Чем меньше на нас вещей, тем удобнее плыть, — Крюк не мешкает и начинает заходить в воду, прощупывая дно.
— Может, мне еще и ботинки снять? — хмыкает Мэл. Она не станет раздеваться перед ним. Пусть и не мечтает. Гарри же не спешит расставаться с безрукавным кожаным плащом выцветшего красного цвета, который доходит ему до середины бедра. А это вряд ли самый удобный купальный костюм.
— Можно и ботинки снять, — серьезно стал рассуждать он, притоптывая на месте, — но их с собой не возьмешь. А без обуви потом тебе придется туго, — заключает Гарри и протягивает ей руку. — Иди сюда, тут совсем мелко и, вроде как, безопасно, — но Мэл игнорирует его руку и, секунду поколебавшись, заходит сама. Вода там, где он стоит, действительно не выше колена.
— Вроде безопасно? — недоверчиво переспрашивает Мэл, на что Гарри просто пожимает плечами.
Когда они поравнялись, пират заходит глубже. Следующим шагом он чуть не падает на глубину, пытается балансировать, хватается за воздух и все же не удерживается. Резкий всплеск — и Крюк выныривает, мокрый до головы. Он выплевывает соленую воду и вытирает ладонью лицо.
— Дальше глубоко, — предупреждает парень, морщась от соли в глазах. Мэл безжалостна, и потому заливисто смеется. Поначалу это раздражает Гарри, но когда глаза перестает жечь, а вкус моря во рту почти не ощущается, он снова в состоянии смеяться. Смеяться вместе с ней. Этого в их жизнях никогда еще не было. Даже саркастичного одновременного ха-ха-ха. Но когда-то всему приходит конец.
Они оба чувствуют неловкость, а потом холод. Это ощущение приходит вслед за неловкостью. Ветер задувает в грот и пытается запутаться в ее волосах, но они мокрые и тяжелые. Липнут к лицу. Мэл отводит в сторону лиловую прядь.
— И как мне быть? — стоит она в нерешительности.
— Спускайся ко мне, — как всегда просто отвечает он. Мэл обескураживает эта простота и необыкновенная точность его выражений. В Аурадоне все по-другому. Там за слоем слов три слоя смыслов. Там бы придрались к его приглашающему “ко мне” и расценили как нечто неподобающее. Но что, если это правда? Он в воде, и ей нужно спуститься в эту воду. Получается, что к нему. Без всякого подтекста. Однако рассуждать проще, чем сделать.
Мэл осторожно опускается и садится на камни, рефлекторно упираясь в них ладонями. Прозрачная вода окутывает ее тело до груди. Девушка свешивает ноги в пропасть, и сердце сжимается в страхе только лишь от ощущения этой глубины.
— Не трусь, — Гарри подплывает ближе. — Берись за мое плечо.
Мэл ничего не остается, как оторвать дрожащую руку от камней и уцепиться за Крюка.
— Только не топи, — усмехается он. В страхе, Мэл давит слишком сильно.
Постепенно сползая, будто скатываясь по шершавой горке, Мэл наконец-то оказывается в воде целиком. Она чуть не уходит с головой, но Гарри тут же ее подхватывает и удерживает на плаву. Дает попривыкнуть к ощущению. А инстинкты уже помогают ей барахтаться ногами на глубине и отводить воду рукой. Мэл не паникует. Она напряжена, но не дергается, и получает за самообладание нечто вроде похвалы от Гарри:
— Вот так. А теперь… — и он показывает, как нужно лечь, пока Мэл держится руками за камни. Уверяет, что соленая вода держит сама, хотя не знает, как так получается. Ему и сравнить-то не с чем: в пресной Гарри не плавал. Однако это явно ощущается, и, переборов страх, Мэл рискует попробовать ощутить. К счастью для нее, это правда, и море не обманывает оказанного доверия. Лежать на его поверхности даже приятно. Но только ненадолго: от холода сводит ноги, так что Мэл и Гарри вынуждены двигаться. И наконец вдоль берега они добираются до выхода из грота, где на минуту останавливаются.