Рассмотрим первые два состояния. Страх является резким, интенсивным, но временным ответом. Тревога же представляет собой длительное состояние внутреннего напряжения, часто сочетающееся с ощущением неспокойствия и опасений. Страх возникает перед непосредственной опасностью, в то время как тревога направлена на будущее. Если мы увидим хищника, мы почувствуем страх: «Он меня съест!» А если удастся уйти от него, возможно, испытаем тревогу: «А что, если их будет больше?» Все происходит автоматически, наш организм сам заботится об этом. Представьте, что эти две реакции не срабатывали бы: без страха мы были бы полностью беззащитны, могли бы подойти к хищнику, не осознавая опасности, и, если бы чудом остались в живых, отсутствие тревоги не позволило бы нам что-либо извлечь из этого на будущее, мы бы не приняли никаких предосторожностей.
Рис. 1
Однако, как мы увидим в этой книге, данный механизм, созданный для нашей защиты, может эволюционировать таким образом, что становится менее эффективным. Возьмем, например, Эдуардо Мадину, который пережил террористический акт и потерял ногу. В документальном фильме «Нечистые» (Impuros) он рассказывал, что до этого инцидента, несмотря на возможную угрозу, не испытывал чрезмерного страха. Однако после этого события тревога стала постоянным спутником: «А что, если это снова произойдет?» Для многих основной причиной тревоги становится неопределенность будущего, при этом они зачастую не могут точно определить, что запустило этот процесс. Давайте изучим, как этот механизм может измениться от защиты нашего существования до создания проблем для нас.
Страх, который не отпускает: тревога
Конечно, опасные ситуации могут нас пугать. Но порой даже совершенно безвредные вещи вызывают у нас страх. Почему так происходит? Научные эксперименты помогут нам понять причину. Русский ученый-физиолог Иван Павлов ввел понятие классического рефлекса. Эти рефлексы играют важную роль в поведенческой терапии, на которой основывают свою работу многие терапевты. Павлов обнаружил, что если кормить собак, позвонив в колокольчик, то через некоторое время у них появляется реакция на этот звук – выделение слюны. Колокольчик, который был нейтральным стимулом, становился причиной реакции (Рис. 2).
Ошеломленный этим открытием, ученый Джон Уотсон проверил, действует ли оно в сообществе людей. Он провел эксперимент, связав нейтральный стимул (белую мышку, которая изначально не вызывала страха) с громким и резким звуком (удар молотка по доске). В результате мышка начала вызывать страх. Это показывает, что страх может быть приобретенным и «прилипать» к объектам, которые сами по себе его не вызывают. Именно так часто возникают фобии. Уотсон фактически вызвал фобию к мышам своим экспериментом. Так как в реальной жизни это не происходит систематически, люди с фобиями часто даже не представляют, откуда у них этот страх.
Рис. 2
Эти механизмы являются частью обучения нашего мозга. Когда происходит нечто, воспринимаемое нами как угроза, нервная система классифицирует элементы, окружающие угрозу, как опасные сами по себе, потому что эта информация может понадобиться нам в будущем. Вероятно, мы еще некоторое время будем легко пугаться, и наш организм продолжит оставаться начеку «на всякий случай». Но постепенно все вернется на свои места, поскольку мы убедимся, что нет причин для беспокойства. Предполагаемые угрозы станут нейтральными и безобидными (те из них, которые действительно таковыми являются), и мы вернемся к обычному ритму жизни.
Однако не всегда все складывается так гладко, и иногда ситуация усложняется. Если нас укусит собака, впоследствии мы можем пугаться даже безобидных псов. В некоторых случаях происходит обобщение, и мы начинаем бояться всех четвероногих животных, а затем и парков, где эти животные обычно гуляют.
Порой некоторые из нас начинают чувствовать, что единственное безопасное место – это их собственный дом. Это то, что происходит в случаеагорафобии.
Почему некоторые люди не могут восстановиться после трудной ситуации, и у них появляются тревога и фобии? Причины сложны, но одной из них, почему некоторые люди продолжают чрезмерно опасаться отсутствующих или несоразмерных угроз, является следующее: они никогда не проверяют, опасно ли то, что вызывает страх, поскольку все свои силы направляют на его избегание. Например, человек, переживший нападение на улице, теперь ходит по улице с опущенной головой, стараясь не смотреть никому в глаза. Это можно понять как механизм защиты: «Если я никому не буду смотреть в глаза, меня не заметят, не обратят на меня внимания и ничего плохого со мной не случится». Но, конечно же, избегая взглядов людей, он больше не увидит улыбающиеся, доброжелательные лица или тех, кто просто занят своими делами. Он даже не осознает, что нападение произошло ночью, а сейчас яркий солнечный день, что это было в переулке, а сейчас он идет по главной улице, что тогда он остался один, а сейчас вокруг много людей. Есть множество признаков безопасности, но он видит только землю, и все его внимание направлено на избегание несуществующей опасности. Таким образом, если мы сосредоточиваемся на избегании опасности и не обращаем внимания на признаки безопасности, наш внутренний страх не угасает, а только усиливается.