— Все еще не отпускает?
— У нас все сложно, — сделала многозначительную паузу. — У нас был сын. Три года назад он погиб. Учился в Оксфорде, поехал в Лондон с друзьями на концерт и их сбила машина на остановке. Все трое погибли.
Он остановился на обочине и заглушил мотор.
— Я, кажется, слышал эту историю, — повернулся к ней и нахмурился. — По телевизору. Прими мои соболезнования.
Фархат протянул ей руку, и в этом жесте не было никаких подводных камней. Во взгляде лишь сочувствие и понимание. Джамиля вложила свою ладонь в его, и он накрыл ее другой.
— Спасибо, — проговорила тихо, посмотрев в его серые глаза, заметив мелкие морщины в уголках и на лбу.
— Кстати, мы приехали. Пойдем, — показал он на входную группу КСК “Кочевник”, состоящую и высокого деревянного забора и открытых настежь кованых ворот.
Конно-спортивный комплекс раскинулся на большой территории, окруженной горами и садами. Место настолько живописное и атмосферное, что у Джамили, несмотря на ее страх и предубеждение, дух захватило от красоты, масштаба, грациозных лошадей на плацу и посетителей, которые готовились выезжать с инструкторами в сторону яблоневых садов, где Джамиля гуляла вчера вечером. Пока Фархат проводил экскурсию, к нему то и дело подходили люди, здоровались за руку, называли дядей Фарой, что-то спрашивали, сыпали терминами, которые гостья не понимала.
— Ты местный авторитет? — пошутила Джама, когда Фархат вел ее в конюшню.
— Что-то типа того, — засмеялся он. — Старожил.
— Ты больше похож на “Крестного отца”, - заметила она, следуя за ним в святая святых.
— Ну вот, смотри: это наша конюшня. А там, — он указал рукой направо, — крытый манеж, где занимаются, когда холодно. К нам круглый год приезжают дети на иппотерапию.
— Серьезно? Как здорово! — восхитилась Джамиля. — Это очень важное дело!
— Да, мой сын здесь давно тренируется. Несмотря на то, что у него левая рука плохо функционирует, он может удержать повод правой, а я ему помогаю.
— Ты молодец! Правда, — остановившись на полпути, похвалила она.
— Ха! Не смотри на меня так, Джамиля, — весело сказал он. — От греха подальше...Лучше пойдем знакомиться.
Фархат провел ее туда, где в аккуратных денниках содержались скакуны разных пород. Он подвел Джаму к одной из них и взмахнул рукой.
— Подумал-подумал, и решил, что Оскар для тебя подойдет.
Он открыл дверь денника, вошел в него и погладил красивую белую лошадь по плечу, стоя слева. Оскар довольно заржал, приветствуя старого знакомого, а Джамиля с интересом наблюдала за их взаимодействием, боясь сделать неверное решение и разозлить животное.
— Не бойся, Золушка. Оскар — арабский скакун, ему десять лет. Он хоть и резвый и весь такой из себя, но очень спокойный и дружелюбный. Как раз для начинающих.
— Он очень красивый!
— Хочешь погладить? Это не страшно. Кстати, а почему ты вообще их боишься?
— Когда мне было лет пятнадцать, папа повез нас в горы и мы сели на лошадей. И именно моя встала на дыбы и чуть меня не сбросила. Я расплакалась и больше на них не садилась.
— М-да, плохо, — хмыкнул Фархат. — Но прошло уже много лет и попробуй для начала просто дотронуться до него
— Думаешь? — с опаской переспросила Джамиля.
— Конечно. Закрой глаза.
— Зачем?
— Просто закрой.
— Ну хорошо.
Она послушалась его, прикрыла веки и застыла в ожидании других команд. Но вместо этого на почувствовала, как Фархат взял ее за руку и подвел ее ближе к Оскару.
— Не открывай.
Джамиля поморщилась от того, что незнакомые запахи ударили в нос. А инструктор тем временем поднес ее руку к Оскару и положил теплую ладонь на его плечо. — Можешь погладить, — велел мужчина. — И когда будешь готова, открывай глаза.
— Такой мягкий, приятный на ощупь, — губы Джамили дрогнули в едва уловимой улыбке.
— Оскару тоже приятно, — голос у Фары все-таки был очень выразительным, глубоким, успокаивающим. — Морда довольная. Хочешь, можешь почесать. Ему тоже зайдет.
Джамиля медленно открыла глаза и увидела свои пальцы, лежащие на шее белого арабчика, а потом заглянула в его пронзительные, добрые глаза. Он действительно спокойно стоял, не пугал ее и не показывал характер. На душе вдруг стало спокойно и легко, а из головы выветрились все плохие мысли. Жизнь действительно продолжалась.
Глава 21. Пестики и тычинки
— Бухать тебе нельзя, поэтому всё, что могу предложить — воду, чай или “Буратино”, - усмехнулся Игорь, когда Даниал сел за стол в его квартире и опустил голову, думая о чем-то, как последний страдалец.