— Мам! — оборвала ее Галия.
— Спасибо, что напомнила о моем возрасте, мама, — закатила глаза Джамиля.
— Конечно, напомнила. У тебя уже внучка, а ты на лошадях скачешь, как будто тебе двадцать. Уят бар ма не? (Не стыдно тебе?) А если бы упала?
— Ну не упала же, — бесцветно возразила она. — И при чем здесь уят? Мне нравится ездить верхом и я планирую продолжить.
— Продолжи! — съязвила мать. — Чтобы у тебя еще что-нибудь отвалилось? Вот я на сто процентов уверена, что киста твоя лопнула из-за лошади, — упрямо стояла на своем Перизат.
— Ты врач? — огрызнулась Джамиля.
— Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста, — попытался успокоить отец. — Главное, вовремя тебя привезли и прооперировали.
— Скажи спасибо Даниалу! Он здесь навел порядок, сам заместитель главврача контролирует, — воскликнула мама. — Вот эти цветы на подоконники тебе кто подарил? Даник?
Джамиля шумно выдохнула и сжала губы до нитки. И так было понятно, что это Даниал. Пришел вчера с огромным букетом не только для нее, но и с тортом для медсестричек. Одна из них, когда ставила ей капельницу, все умилялась — мол, какой муж чуткий, цветы дарит да на руках носит. А Джаму к ее ужасу вовсе не дорогущий букет бесил, а внимание молодух к ее бывшему мужу.
— Ну да-ну да, твой теперь уже любимый Даник, — фыркнула младшая сестра и незаметно подмигнула Джаме.
— А что? Даник здесь ночевал, охранял ее. Всю больницу на уши поставил.
— А зачем меня охранять? Я не экспонат, а мы не в музее, — пожала плечами Джамиля и пристально посмотрела на мать. — Подожди-ка, мама. Это ведь ты сказала Даниалу, что я на даче Галии?
— Мам! — воскликнула сестра. — Я же просила не говорить!
— Да! Это была я! — встав и раскинув руки в стороны, призналась Перизат. — И что? Убьете меня теперь?
— Нехорошо, — покачал головой отец.
— Мы же попросили не говорить, а ты спелась с ним, несмотря на то, что он изменил Джаме и сделал ребенка на стороне! — с жаром заявила Галия, не обратив внимание на то, что лица Джамили и матери изменились за секунду. — Что вы так на меня смотрите?
— Я, наверное, не вовремя?
За спиной Галии стоял Даниал. Не сказать, что он разозлился, но довольным его тоже нельзя было назвать. Младшая сестра повернулась к нему и коротко кивнула.
— Здравствуй, Даниал, — прозвучало с обидой и без тени сожаления о сказанном.
— Привет, Галия.
— Ой Даник, мы что-то засиделись. Нам пора. Главное, Джамильку увидели и успокоились, — заискивающим тоном пролепетала Перизат. А саму Джаму ужасно бесило, что мама так себя ведет и прямо толкает их друг к другу, хотя они уже сами взрослые люди — бабушка и дедушка. — Мы пойдем, вам, наверное, хочется наедине побыть.
— Мама, — покосилась на нее Джамиля.
— Не мамкай, — Перизат подошла, чмокнула ее дежурно в щеку и подала сигнал мужу, чтобы выходил.
— Даниал, — строго кивнул пенсионер бывшему зятю, демонстрируя, что не разделяет восторга своей жены.
— Папа, — коротко отозвался мужчина. Он по-прежнему так его называл, потому что даже после развода они сохранили хорошие отношения. И Даниал понимал, что Гариф недоволен его поведением и зол на него из-за измены.
— Джама, если что-то будет нужно, позвони и я сразу приеду, — сестра обняла Джамилю и тоже поцеловала ее на прощание. — Когда тебя выписывают?
— Наверное, завтра.
— Я могу приехать и отвезти тебя домой, — предложила Галиюша.
— Я сам ее отвезу, — пробасил Даниал, а девушка только молча хмыкнула.
— Вот и хорошо. Наша Джамиля в надежных руках. Все Галия, на выход, — подгоняла мама, которой уж очень не терпелось уйти.
Когда за ними, наконец, закрылась дверь, Даниал посмотрел на Джамилю сверху вниз, а она под его пристальным, но мягким и теплым взглядом зарделась и опустила глаза.
— Как ты себя чувствуешь сегодня?
— Неплохо, — Джамиля враз облизнула губы и принялась разглаживать на домашних брюках невидимые складки. — Лучше, чем вчера.
— Правда, завтра выписывают?
— Угу.
— Так я приеду? — наблюдая за ее рассеянностью и тем, как ярко вспыхнули ее щеки, он усмехнулся про себя. И как-то мгновенно воспрял духом и приосанился, поняв, что все еще смущает ее, как это было прежде, в старые, добрые времена.
— Ну приезжай, — вздохнула, переплела пальцы и подняла на него глаза.
Даниал снова не удержался, когда заглянул в них и увидел то, что искал. Он тот последний прерванный поцелуй еще долго прокручивал в памяти и с досадой думал о том, что его можно было продлить, если бы не вездесущая дочь.