— Ну и правильно. Отдыхать же тоже надо. Особенно после такого... А как вы, кстати, новый год будете встречать?
— Да, наверное, никак... У меня в Саратове давно нет никого близкого. Все разъехались.
Если уж на то пошло, то год жизни вдали от людей не оставил у меня особо прочных связей и в Москве. Если не считать других полярников. Которым, также как и мне, требовался год, чтобы отдохнуть не только от ледяной изоляции, но и друг от друга.
— Ну, разве ж так можно! А вот хотите — приходите к нам в гости завтра! Сегодня-то вам, наверное, и правда не до праздника... — К счастью, Лиза, очевидно, уже прекрасно понимала, что я вовсе не пьян, а просто третьи сутки без нормального сна. — А у нас всегда первого числа к вечеру все друзья собираются и родственники — куча народу! Весело будет! И Слава там тоже должен быть — вам наверняка будет о чём с ним поговорить! Хоть вы и не учёный, но вы же для всех будете просто как космонавт!
— Просто-таки приглашённая звезда... Как-то неловко, знаете.
— Да бросьте! — Девушка замахала руками, желая показать, что я говорю какой-то вздор. — У меня и папа служил на крайнем севере. Он подводник. Сейчас на пенсии. Тоже подружитесь! А мама обожает кулинарить — вы и с ней общий язык найдёте, раз вы повар. Я им вот сейчас как приеду — сразу про вас расскажу. Так они сами вас тут же и позовут. Вот увидите! Так что приходите! А то что вы такой грустный будете совсем один в праздник. Как будто до сих пор где-то в Антарктиде... Только даже без пингвинов совсем.
— Что ж, ваша правда, сударыня... Без пингвинов совсем грустно. Давайте так. Вы всё-таки обсудите эту идею с родителями сначала, а потом позвоните мне первого числа, если не передумаете, хорошо? И если вдруг передумаете — ничего страшного, я не обижусь. — Честно говоря, я совсем не горел желанием принимать участие в чужом празднике среди кучи незнакомых людей. Я и до этого не особо общительный был. А после года в ледяной изоляции — и подавно. Надеюсь, родители всё же поумерят её пыл.
— Договорились! Диктуйте номер! — Девушка приготовила свой телефон.
После того, как мы обменялись контактами, повисла небольшая неловкая пауза. Набор высоты вроде бы кончился, и я не совсем понимал, хочет ли Лиза продолжать беседу. К счастью, стюардесса как раз принесла кофе. И на пару минут мне было чем занять рот, задумчиво глядя в иллюминатор на удаляющиеся огни Подмосковья.
— А что в Саратове за год нового произошло? — Крепкий напиток всё-таки расшевелил мозги. И я решил взять на себя инициативу. — А то нам в сводках о региональных новостях как-то не сообщали.
Лиза задумчиво наморщила лоб и потёрла подбородок.
— Да вроде ничего особенного... Снега в этом году очень много. Говорят, вообще проехать невозможно стало. Дороги не убирают почти. Или не справляются. И эпидемия эта странная какая-то... Когда в день по тысяче заболевших было — всех на карантин сажали. А сейчас уже счёт на десятки тысяч идёт — и ничего...
Тут она резко изменилась в лице, вспомнив что-то важное:
— Ой, хотя нет, случилось! А вы не слышали, да... Ну, конечно, не слышали! Там в Саратове недавно осенью какой-то маньяк пришёл к себе на работу и начал стрелять во все стороны из ружья. Вроде бы человек двадцать убил. И ещё сколько-то ранил. Потом ещё на улице с полицией перестреливался, пока его самого не подстрелили. Ужас! Прямо средь бела дня!
— Нет, не слышал... И где это было?
— Где-то около вокзала бизнес-центр. В этот день все школы позакрывали, все торговые центры. Думали, что он не один такой. Я раньше думала, что такое только где-нибудь в Америке бывает. Там вон всё время в школах дети друг друга расстреливают, не пойми за что... А теперь вот и у нас то и дело такие новости.
— Такие нынче времена... И что он, этот маньяк? Помер, я надеюсь?
— Нет, только ранили. Вроде бы в психушку посадили. Признали невменяемым в суде.
— Нормально отделался... — Я покачал головой. — Теперь ещё и жрать будет за государственный счёт всю жизнь. Как только таких земля носит...
— Да не говорите. — Лиза покачала головой. — Нелюдь просто какая-то... Говорят, он пока с полицией перестреливался — смеялся всё время, как ненормальный. Да, собственно, почему «как»...
Тут она снова изменилась в лице — ей явно хотелось задать какой-то вопрос. Но она, кажется, побаивалась. Я дал ей понять кивком головы, что заметил это желание и готов её выслушать.
— А у вас на станции таких психов не было? Там же, наверное, совсем легко с ума сойти. Я бы точно сбрендила.