Когда гроза всё же закончилась и в клочья подранные тучи разошлись, открылось синее небо и стало ясно, что день совсем ещё не прошёл, и что моя сестра Наташа бежит от нашего подъезда с уже ненужным зонтиком, потому что Мама послала её звать меня домой.
– Мы знали, что ты тут, – сказала она запыханно, – тебя сначала видно было.
~ ~ ~
(…не хочу предполагать, будто у меня особый нюх на конспираторов, но всякий раз, по странному стечению случайных обстоятельств, я непременно оказываюсь там, где зреет некий тайный сговор…)
Когда в детском саду три мальчика постарше начали обмениваться тайными намёками типа:
– Так значит сегодня, да?
– Точно идём, а?
– После садика, правда?
Мне стало горько и обидно, потому что тут явно готовится какое-то приключение, но пройдёт мимо, а для меня останется каждодневное одно и то же. Поэтому я встал лицом к лицу к предводителем сговора и спросил напрямую:
– А куда вы идёте?
– На Кудыкины Горы – воровать помидоры!
– Можно и мне с вами?
– Ладно.
У меня уже имелось смутное понятие, что воровать нехорошо, но я ни разу в жизни не видел горы, а только лес, речку да невысокий, поросший Елями холм Бугорок, обрывистый песчаный бок которого был обращён к ровному зелёному лугу возле забора Мусорки для нашего квартала. Но главное – очень уж хотелось дивных кудыкинских помидоров. Мне уже даже виделись их круглые сочные бока мягко лоснящиеся красным.
Так что весь день прошёл в ожидании часа, когда взрослые придут разбирать своих детей, и тут уж я сразу отказался идти домой с чьей-то ещё мамой. «Нет, я с мальчиками пойду, чтобы быстрее».
Вчетвером, мы вышли за ворота, но не на короткую тропу через лес, а свернули на широкую грунтовую дорогу, по которой вообще никто и никогда не ездил. Дорога пошла вверх, потом вниз, а я всё высматривал и спрашивал одно и то же – ну, когда уже откроются Кудыкины Горы? Ответы звучали всё короче и неохотнее, и я приумолк, чтоб не спугнуть своё участие в помидорном приключении.
Мы вышли к дороге с полосами чёрного размякшего гудрона на стыках бетонных плит дорожного покрытия, я знал эту дорогу, что вела к Дому Офицеров. По ней мы не пошли, а пересекли в густые гибкие кусты с тропой, что кончилась возле дома из серых от старости брёвен с вывеской над входом для тех, кто умеет читать.
Отсюда мальчики не пошли никуда дальше. Они стали бездельно кружить около кустов и бревенчато-серых стен дома, пока из него не вышел сердитый дяденька и начал нас прогонять. Наш важатай ответил, что родители прислали его забрать газеты и почту, но дяденька ещё больше рассердился и я ушёл домой хорошенько усвоив что значит хождение на Кудыкины Горы…
Но всё же я чувствовал, что приключения и странствия непременно произойдут когда-то, только нужно быть готовым. Поэтому, когда на кухонном столе я увидал случайный коробок спичек, то ухватил его без всяких колебаний и раздумий – надо же развивать в себе умения необходимые для жизни… Пара начальных проб показала, что спичка зажигается проще простого. И тут же выскочила неудержимая потребность гордо показать кому-нибудь как я уже умею. Кому? Конечно, Сашке-Наташке, они наверняка удивятся больше, чем Баба Марфа. К тому же, мой подупавший авторитет нуждался в подштопке после недавних провалов…
(…разумеется, этот список мотивов сделан задним числом, из неизмеримо далёкого будущего—моего нынешнего настоящего, над этой картошкой в этом костре.
Но в том недостижимо далёком прошлом, без всяких мудрёных логических выкладок, я мигом сообразил, что…)
Надо позвать младших в какое-то укромное место и показать им моё владение огнём. Конечно же, самое подходящее место это под кроватью родителей в их комнате, куда мы и заползли гуськом. При виде коробка в моих руках, Наташа шёпотом заохала. Саша молчал и внимательно следил за процессом.
Первая спичка вспыхнула, но угасла чересчур быстро. Второй огненный цветок красиво распустился, но вдруг шатнулся слишком близко к тюлевому покрывалу, что спадало за край кровати вдоль стены. Узкий кончик огня поклонился, сам по себе, вперёд, живая жёлтая сосулька заструилась кверх-ногами из чёрной ширящейся прорехе в тюли. Какое-то время я следил как дыра становится горизонтальной полосой с неровной бахромой огня, а потом догадался что оно значит и крикнул моим сестре-брату: «Пожар! Убегайте! Пожар!» Но эти глупыши остались где были и только разревелись хором…