- У дверей она притормозила, и оглянувшись на мужчину ободряюще подмигнула. – Ну, ты как?
- Вроде нормально. – ответил Роман. - Только глупо все как-то выглядит.
- Мы справимся, – кивнула ему Дуся, и накинув шубку, прямо в валенках на босу ногу вышла на двор открывать гостям.
Лена и Пётр пропустив Анфису Петровну во двор поприветствовали хозяйку, и сославшись на занятость, сразу убежали. Проснувшись только утром, Анфиса Петровна поняла, Петр ночевал у соседки. Ну и ладно, дай им бог счастья полные руки. Где найдёшь, а где потеряешь. Странно, но она не сожалела о случившемся. Там, наверху виднее, кто для кого предназначен. Может волею случая и её сыночек нашёл ту, которую так долго искал. А что, как говорит поговорка - Чем черт не шутит, пока Бог спит.
Анфиса Петровна прошла в комнату и огляделась. А тут ухожено, чисто, половики деревянных на полах лежат, печь стоит белёная с нарисованными цветами, полати за занавеской и дрова за печью сложены в аккуратную поленницу. Хорошо. Чувствуется хозяйственная рука. В углу кровать широкая. На кровати сидит укрытый одеялом сын, спиной и головой на трёх подушках. Да на нём … видимо её женская рубашка? Рома вроде не бледный, но весь взъерошенный. Мать взяла с подоконника гребень и протянула его Роману. – Причешись. Ну как ты?
- Нормально, мам. Температура … почти спала. Завтра на работу пойти смогу.
Скрипнула дверь и в комнату вошла девушка. Высокая, крепкая, чуть полноватая, но в ней чувствовалась гибкость и сила. Да, подумалось матери, такая, вполне может мужика из полыньи достать. Но вот надежда на то, что она во всём остальном будет соглашаться с будущей свекровью, сбудется вряд ли. Ох, кто его знает, а может именно такая жена и нужна её сыну? Глаза карие, личико светлое, волосы длинные каштановые. Полненькая, а талия есть. Настоящая русская красавица. Как-то у них всё сложится?
- Я Анфиса Петровна. Мама Ромы. Спасибо вам за его спасение, он у меня один сын. И за заботы тоже. А вы … ?
- А я Дуся, живу вот тут прямо у спуска на лёд … вот.
Обе женщины умолкли и оглянувшись посмотрели на кровать.
- Ну и чего вы на меня обе смотрите? Я почти здоров, вставать могу, но не в чем. Всё постирано и сушится на дворе. И вообще, вы взрослые женщины, и … Вы бы лучше взяли и отвернулись, а я пока пойду кое куда схожу, а?
Дуся демонстративно вылезла из шубы и валенок и пройдя к столу, пригласила присесть и гостью. Обе прыснули смехом и отвернулись. Слово за слово и они разговорились о прошлых событиях. Роман же, по привычному маршруту снова проследовал туда, куда звала его природа. Когда он вернулся, обе его дамы уже пили чай с печеньем, макая его в блюдце со знакомым малиновым вареньем.
Когда мать ушла домой за его вещами, Роман словно потерялся, не зная на что решиться, что сказать. Дуся пыталась его разговорить, и как-то отвлечь от одолевавших его мыслей, но так и не смогла. Вскоре вернулась мама, принесла сумку со штанами, курткой и прочим сыновьим барахлом, и тот переоделся. Когда они с мамой собрались Дуся встала у стола и словно в ожидании посмотрела на уходящих. Роман помявшись у порога подошел к Дусе и сказал, что сам заглянет на днях и заберёт остальные вещи, потом, словно пугаясь своих мыслей быстро попрощался и вышел. Анфиса Петровна развела руками, и поцеловав Дусю в щеку тихо шепнула девушке на ухо.
- Он такой же нерешительный как когда-то был его отец, и боюсь, что тебе самой придётся решать всё за вас двоих. Подумай, ведь он со своей чертовой стеснительностью так ведь и уйдёт, и не женится потом вообще ни на ком. Ты для него та, единственная, которую он уже никогда не забудет. Ты одна! Сделай же один шаг вперёд за вас обоих!
Мать и сын медленно вышли из ворот, и постояв у медленно затягивающейся тонким ледком злополучной промоины, пошли в сторону моста.
- Дурак! – вдруг сказала сыну мать. – Эта девочка настоящий клад. Ты её глаза видел? Она же любит тебя, балбес. Вернись Ром, попроси у неё прощения, и умоли её стать твоей женой.
- Наверно ты права мама, но я никак не могу понять самого себя. Меня и тянет к ней и я … я не знаю, что со мной творится. Я боюсь её разочаровать и обидеть. Она вон какая светлая, яркая. А я?
Мать и сын уже почти взошли на мост, когда позади послышались быстрые шаги. Они оглянулись. Это была Дуся, она шла без платка, с развевающимися волосами, в одной шубке. Она подбежала к Роману, схватила его за отвороты куртки и просто впечатала его спиной в столб парапетного ограждения.
- Значит так. Помнишь? Ты вчера за своё спасение, клятву дал, обещал выполнить любое моё желание? Помнишь?
- Помню.
- Так вот, Я требую! Чтобы ты! Стал моим мужем! Прямо сегодня! Сейчас! Ясно?
- Да.
- Выполнишь обещание?
Роман вдруг ощутил, что с души его словно упало что-то тяжёлое и неподъёмное, которое он уже был готов нести всю свою оставшуюся жизнь. Он просто обнял и поцеловал в губы это любимое, разъяренное, но такое милое лицо.
- Да. Я выполню своё обещание. Но ещё я готов стать твоим мужем, и потому, что я ... люблю тебя. Ты, моя самая любимая и единственная женщина на свете.
Ну, и слава богу, - перекрестила Анфиса Петровна вслед, возвращающуюся обратно обнявшуюся пару. – Будьте счастливы дети.
Она шла по улице и вслух рассуждала, - ага, сегодня февраль, значит внук или внучка у меня точно будут уже где-то в октябре-ноябре …… Надо готовиться.</p>
<p>
</p>