Легкий акцент усиливал впечатление его не русского происхождения. В принципе, Матиас производил эффект приятного человека, единственное, что было непонятно – почему Марк с Виктором сочли необходимым его присутствие именно на их первой встрече… видимо, что-то срочное. Наверное, это его имела в виду Варвара, когда говорила о Соэлле.
Тем временем музыканты на сцене закончили настраивать инструменты, и девушка с гитарой заиграла негромкую, но довольно быструю мелодию. Что-то типа кельтских мотивов, определил Павел, окидывая взглядом фигурку на сцене. Светлые, видимо, длинные, волосы собраны на затылке тяжелой прической, такой же костюм, как и у парней за клавишами и ударниками, только голубого цвета, больно резанувшего Павла еще с первого взгляда. Девушка запела. Пела она на английском языке, Павел даже смутно припомнил, что слышал эту песню еще до полета к Кассиопее. Он напрягся, вспоминая название.
- «Blackmore’s night», - подсказал наблюдавший за ним Матиас. – Песня «Under a Violet Moon». Очень красивая музыка. И очень красивый голос, не правда ли?
Встретив удивленный взгляд Павла, пояснил:
- Я знаком с певицей, и вот уже два года, как слежу за их репертуаром и выступлениями, знаю практически все их песни...
Между тем беседы за столом перетекли в более спокойное русло – то ли все, действительно, устали, то ли музыка располагала к более душевным разговорам. Плавно разговор перешел от обсуждения дел прошлых к планам на будущее. Виктор рассказал про отказы, полученные им во всех инстанциях по поводу экспедиции к Большой Медведице. За столом подавленно замолчали. Зато теперь отчетливо была слышна песня, и нежный, но звонкий голос певицы заставлял Павла волноваться все больше. Он уже понимал, что его мечта с полетом к Соэлле неосуществима, но надежда на что-то светлое и радостное не угасла в душе, а наоборот, словно росла изнутри, так что становилось трудно дышать.
- Витька, но надо же что-то делать! – первым не выдержал Лобанов. – Ребята, надо что-то решать!
Все разом опять зашумели, уже по-деловому, без улыбок. А Павел едва мог улавливать, о чем они все говорят.
- Вы так волнуетесь, - наклонился к нему Матиас. – У вас что-то случилось? Или вы так расстроены тем, что не сможете лететь в этот полет? – казалось, он тоже волнуется, и от этого начал строить фразы так, что стало очевидно, насколько русский язык ему не родной.
- Я очень хотел полететь туда, - сам не понимая, почему он решил говорить об этом с малознакомым человеком, отозвался Павел.
- Вы так стремитесь к неизведанному? Зачем вам Соэлла? – Павла удивило, насколько этот вопрос, судя по голосу, волновал внешне невозмутимого Матиаса.
- А вас интересую именно я? Почему вы не спросите, зачем к Соэлле стремится, скажем, Федор? – уклонился Павел от ответа.
Матиас задумался. Он явно хотел ответить достаточно резко, но сдержался, и сейчас формулировал более мягкий ответ.
Девушка на сцене начала новую песню, медленный и печальный мотив заставил сердце Павла сжаться. Странно, давно на него так не действовала музыка…
"…Долго слушала молитвы горьких трав,
Долго плакала, свивала нитью дым;
Покачу теперь клубочек по мхам, по пням, да по корням,
По теням лесным,
И сама пойду за ним…"
- Павел, я могу попросить вас отойти для более уединенной беседы? – наконец, заговорил Матиас.
Павел подумал, не стоит ли перенести разговор на другое время, но весь вид «арийца» говорил, что дело не терпит отлагательств.
- Пойдемте, - обреченно согласился Павел.
Голос девушки со сцены догнал их и на улице, куда Матиас вывел Павла для продолжения разговора.
"…Ровно десять лет я не смыкала глаз,
Десять лет ты спал спокойным сном, мой князь…
Но в ночь гнева всё не так:
И жена не жена, и душа не мила,
И когтей летучих стая развернула крыла…"
- Поймите меня правильно, Павел. Я не хочу показаться вам навязчивым, но, поверьте, я смогу помочь вам в достижении вашей цели, если мне покажутся убедительными мотивы, - начал Матиас. – И, прежде всего, я должен знать истинные причины, толкающие вас на это дальнее и, возможно, последнее для вас путешествие. Я знаю, что ваши друзья стремятся в этот полет исключительно из любви к исследованиям в дальнем космосе и к вам. И только вы один имеете вполне четкие личные цели.
Павел колебался. С одной стороны, они договаривались молчать именно о его заинтересованности в этом полете. Кстати, откуда этот человек знает? С другой – это не подсудное дело, а просто человеческие отношения. Все равно, им уже отказали в этом полете, а Матиас обещает помочь. И вообще…