Хаос и Изверг:
Тот, кто сердца и души лишён,
С ненавистью не знаком.
Тот, кто сердца и души лишён,
Не испытывает боль.
Баньши:
Движет их желанием холодный расчёт...
Огоньине греет иине охлаждает лед…
Хаос и Изверг:
Тот, кто сердца и души лишён,
С ненавистью не знаком.
Тот, кто сердца и души лишён,
Не испытывает боль.
Баньши:
Движет их желанием холодный расчёт...
Огонь не греет и не охлаждает лёд!..[9]
Как только стихли последние звуки песни, я спрыгнула со сцены. Эмоции зашкаливали, но я постаралась их не выдать. Давно не пела этой песни, так сильно трогающей мою душу.
Развернувшись к друзьям, я сказала:
— Ребят, вы простите, но мне ещё спор выиграть надо!
— Да у нас и у самих времени в обрез. Завтра надо быть на МАРСе.
Загрузить инструменты назад в кладовую оказалось несколько проблематично, так как в зале собралась куча народа, пришедших нас послушать. Толкотня была жуткая. Ещё и каждый пытался то похлопать по плечу, то поговорить.
После мы собрались у входа.
— Пришли, блин, напиться, — буркнул Моряк.
— Не бухти, зато оторвались по полной, — радостно улыбнулся Чертёнок. — Не хочется уходить.
— Да ладно, свидимся ещё, — заверил его Баньши.
— Бывайте, — мы тепло попрощались.
Вернувшись назад за стол я застала живописную картину: демон и падший лежали лицами в тарелках с нарезкой.
— Э, мужики, вы живы? — я потрясла их за плечи. Ответом мне было глухое мычание Алика. — Идите проспитесь. Один в третий, другой в седьмой номера.
Мужчины поднялись, с их лиц свалились на стол кусочки колбасы и сыра, и поплелись к лестнице, ведущей на второй этаж. Бедолаг, держащихся друг за друга, заносило на каждом малейшем повороте.
— А теперь поспорим. — Я схватила стакан. — ЯШКА!
— Что такое? — буквально через минуту передо мной нарисовалась девушка. Меня и парней всегда обслуживают без очереди, так уж заведено. Мы же артисты!
— Яшунь, притащи, пожалуйста, ещё бутылочку, — попросила разнощицу.
— Один момент, — она унеслась к Бэку, захватив пустую тару.
Когда она поставила перед нами новую бутыль, Фирк чуть штаны не протёр от нетерпения.
— Ну, поехали.
Мы хлебанули по стакану. Поморщившись от не очень приятных ощущений, Фирк разлил ещё.
— Между первой и второй промежуток небольшой.
Через пару часов к нам спустился демон, уже почти протрезвевший, только глаза его были немного осоловевшие. А наше с парнем состояние можно было описать одним словом — "хлам". Выпив ещё по стаканчику из второй принесённой Яшкой бутыли, Фирк опустился лицом на стол и тут же захрапел. Всё-таки я его перепила. Ик!..
— Как дела, крылати... Ик!.. к? — язык по жёсткому заплетался, но я мужественно заставляла себя говорить.
— Ничё так, нормальная девушка, — ответил он, садясь рядом со мной. Чтобы совсем уж не упасть, повторяя подвиг Фирка, ибо шишки мне были ни к чему, я подпёрла голову правым кулаком. Впрочем, мне это не сильно помогло, так как и руки и вообще всю меня шатало как лодку в шторму. — Правда, слабовата она. Не выдержала, быстро уплыла, — он печально вздохнул.
— Неужели ты настолько хорош? — удивлённо спросила.
— Хочешь проверить? — хитро сощурился он.
— Ну-у... Мне бы проспаться. Ик!
— Пошли, отведу, — подхватив меня под локоть, он потащил меня к лестнице.
— Куда ты меня тащишь? — пьяно воскликнула, пытаясь не запутаться в своих двоих, что у меня получалось, скажем так, очень отрицательно. Досадливо рыкнув, мужчина закинул меня на плечо, а на мои вялые трепыхания лишь хлопнул меня по мягкому месту.
— Мя щаз вырвет, — попыталась воззвать к его давно почившей совести. — Не хотелось бы портить твою очень привлекательную задницу.
— Что ты там бубнишь? — поинтересовался он.
— Да так, ни... Ик!.. чё, — ответила, пытаясь словить его хвост. Это мне никак не удавалось. Блин, так нечестно!
— Фух... Пришли, — Алик скинул меня на кровать. Оба-на! А я и не заметила, как мы дошли.
— Ну во-о-от, вся причёска растрепалась, — расстроенного сказала я, сложив руки на груди и перекрестив ноги.
— Да какая, на фиг, причёска?
— Ровно улож-женные волосы!
— Давай расчешу, приведу их, так сказать, в относительный порядок, — предложил демон, стоящий надо мной.
— А давай!
Я села на кровати, закинув голени ног на бёдра, демон устроился за мной, удобно обхватив их своими нижними конечностями.
— А чем ты рассчёсывать будешь? У тебя же гребешка нет! — спросила. Но демон не понял. Это у меня в голове целая фраза, а на деле оказалось, что я выкидывала целые слоги из слов, поэтому пришлось повторить, но медленнее. Теперь меня поняли и ответили:
— Элин свой случайно оставила.
Взяв с тумбочки, приютившейся справа от кровати, гребешок, демон принялся распутывать мои волосы. Искренне ему сочувствую, ибо волосы мои ужасно спутываются. Через десять минут натужного пыхтения Алик устало откинулся на кровать.
— Ужас. Это не волосы, а сплошной колтун!
— Ну дык! — пьяно воскликнула. Голове было так приятно, что она наконец-то освободилась от причёски! — Мне надо выпить! Мне срочно надо выпить, — поползла к двери я, мямля про себя, жёстко коверкая слова.
— Зачем?
— Ну дык!
Вздохнув, демон подхватил меня на руки и принёс вниз к стойке. Стребовав у дяди выпить, мы устроились за столом со спящим Фирком. Через пару кружек эля меня потянуло на откровения.
— Крылатик, а сколько девушек у тебя было? — странно, но чем больше я пила, тем более внятно у меня получалось излагать свои мысли.
— Много.
— А точнее?
— Очень много, — буркнул он. А в глазах читалось: "Чё ты ко мне прицепилась, женщина?!" Но мы ж упорные! Возьмём его на спор.
— Спорнём, друг мой сердешный, что мужиков у меня было больше, чем у тебя девок?
— Не верю, — он даже приподнялся на лавке. Протянув руку, он сказал: — Спорим.
— Бэк, разбей! — крикнула трактирщику. Отвлёкшись от посетителей, он пропихался к нам.
— На что спорите? — деловито поинтересовался он, положив ладонь на наши скреплённые рукопожатием руки.
— На пендаль, — заявил демон. Я хмыкнула, и чёрт дёрнул меня за язык сказать:
— На поцелуй.
Пока демон подбирал свою челюсть, Бэк разбил наше пожатие.
Всё, теперь я от него точно не отстану. Уж больно мне демоновы поцелуи понравились.
...Спорили мы долго и громко, дело дошло даже до драки. По залу летали лавки, столы, посуда. Посетители прижались к стенам, поставив дубовые столешницы набок в виде щитов. До сих пор не понимаю, как в таком пьяном виде я умудрялась хоть как-то шевелиться.
В результате тяжкого мыслительного процесса, подсчётов и вечных перекрикиваний, обвинений в мухлеже, оказалось, что партнёров у меня было на два больше, чем у демона. Как он обиделся, что проиграл!
Доползли мы до номера, что я сняла для демона, помятые, побитые, и некоторые даже расстроенные в наилучших своих мужских чувствах. Там я стребовала плату. Честно говоря, демон не был особенно и против, скорее он был больше "за". В общем, целовались мы долго, каким-то макаром крылатый умудрился повалить меня на кровать, а не на пол, и начались бональные разлеваловки с засосами. Оставшись только в белье, я отодралась от мужика.