Готово. Без дальних слов.
Вид у соседа смущенный, он говорит:
— Это все мне? Такого не может быть!
Август ответил, что разница пускай пойдет в счет платы за зимний корм. Поскольку у него нет мелких ассигнаций.
— А теперь, — сказал он, — я хочу, чтобы ты, Корнелия, проводила меня на выгон. Я хочу осмотреть лошадь.
Ему было необходимо поговорить с Корнелией с глазу на глаз, но все ее домашние и соседи, как назло, увязались следом. Напрасно он тянул время, и расхаживал вокруг кобылы, и со вниманием разглядывал навоз, и несколько раз заставлял ее вставать на дыбы — эти люди, будь они неладны, и не думали трогаться с места, а ведь, казалось бы, они должны были порядком проголодаться после дневных трудов.
Августу ничего не оставалось, как закончить осмотр.
— Я подумал, может, у нее колики, — сказал он. — Потому что в таком случае я бы снял их за пять минут.
Сосед не прочь полебезить перед денежным господином:
— Сняли бы? Вот что значит быть, как некоторые, и превзойти все науки!
— Я бы ей просто-напросто сделал прокол, — сказал Август.
— Только ветры тут ни при чем, — сказала Корнелия.
— Вот и я говорю то же самое, — ответил Август.
— И уж не знаю, какие такие у нее изъяны, кроме того, что она не дается в руки и бросается на людей.
— Как будто этого недостаточно!
Все рассмеялись, и сосед нашел, что это чистая, святая правда. Разве этого недостаточно, что она не дается в руки и бросается на людей? Он будет стоять на этом до самой своей смерти!
Август посмотрел на часы.
— Дело к вечеру, — сказал он. — Как-нибудь в другой раз, Корнелия, я осмотрю твою лошадь получше, а сейчас мне некогда.
Когда они возвращались с выгона, к дому подкатил велосипедист, на багажнике у него пристроился Маттис. Это был Беньямин из Северного селения, весь взмокший от пота. Корнелия тут же зашла в дом.
— Решил прокатиться? — сказал Тобиас.
— Как видишь.
Беньямин не раздобыл у подземных жителей никакого богатства, но за лето он заработал уймищу денег и смог купить себе, помимо всего прочего, велосипед. Он и тут переплюнул Хендрика, у которого не только не было велосипеда, но даже и шансов его заиметь.
Беньямин кивнул Августу как старому знакомому и хотел было поздороваться с ним за руку. Но Август на гаражных работах и дорожном строительстве и Август сегодня — это две несколько разных личности, с сегодняшнего дня Август не пожимает руку каждому встречному.
Все гурьбою двинулись в горницу.
— Я слыхал, вы скупаете овец? — спросил Беньямин.
— Это моя должность и профессия, — отвечал Август.
— Отец хочет продать вам несколько штук.
— Ладно, пускай приходит.
— Нет… он просил, чтоб за него это сделал я.
— У тебя есть письменная доверенность?
— Письменной у меня нету, но…
— Дак это ж к Беньямину отойдет и усадьба, и все остальное, — пояснил Тобиас.
— С чем и поздравляю, — сухо заметил Август.
Он был сух потому, что ему не удалось остаться с Корнелией с глазу на глаз, а еще потому, что дело было к вечеру, он устал и проголодался. В довершение всего Корнелия появилась на пороге своей комнаты с приглаженными волосами, а на шее у нее была цепочка с серебряным сердечком.
— Значит, наша сделка не состоится? — добродушно спросил Беньямин.
— Нет, — ответил Август и посмотрел на часы.
— А почему? Какая разница? — стоя в дверях, спросила Корнелия. Черт побери, она своего не упустит!
— Надо думать, большая, — ответил Август. — Сегодня моя цена — двадцать семь крон, но я должен справиться о ценах за границей и прочесть все полученные телеграммы, тогда очень даже может быть, что завтра я опущу цену до двадцати крон.
— Нет, — сказала Корнелия и подошла к нему едва не вплотную, — нет, вы не станете делать разницу между Беньямином и Хендриком, я в этом уверена!
Может, Август, невзирая ни на что, и сдался бы на ее уговоры, такими она смотрела на него умоляющими глазами, а серебряное сердечко — пустяки, это никакое не золото. Он мог бы сказать: «Хорошо, Беньямин, я беру твоих овец, сколько их у тебя?» Но у него не было наличных, а попроси он подождать с оплатой до завтрашнего утра, никто бы не поверил в его богатство. Больше чем за восемь овец он заплатить был не в состоянии, а у Беньямина скорее всего двенадцать.
Он еще раз бросил взгляд на часы, поднялся и сказал:
— У меня важная встреча! — И, повернувшись к Беньямину, продолжил: — Приходи ко мне завтра с отцом в одиннадцать утра, я проживаю в доме у консула! Сколько у вас овец?