Несомненно, почтмейстером двигал исключительно артистический интерес, когда он задумал нарисовать дом с сараем и окрестными видами. В последнее время аптекарь Хольм появлялся на пустыре нечасто, похоже, он решил отказаться от своего намерения. Петтерсен с супругой собирались ставить себе двухэтажную виллу. Бетонный подвал был слишком велик, если его надстраивать, дом выйдет огромным. Скорее всего это и отпугнуло аптекаря.
Вот тут-то почтмейстер Хаген и сумел воплотить свой замысел: он изобразил одноэтажное, но изящно вытянутое в длину строение, а его расчеты и выкладки были настоящим произведением искусства.
Удивительно, как это, работая в глубочайшей тайне, он допустил, чтобы однажды вечером его застали врасплох, да еще с готовыми чертежами в руках. А застиг его не кто иной, как аптекарь Хольм.
— Добрый вечер, почтмейстер! — приветствовал его Хольм. — Могут же некоторые построить себе этакую домину! Я тоже было хотел, а потом передумал.
— Это вполне осуществимо, — заметил почтмейстер.
— Вы так считаете? Два этажа, на таком широком основании?
У них завязался разговор. И представьте себе, что этот самый Хаген, продавец марок, подал Хольму идею: над подвалом по всей длине дома забетонировать на метр так называемую полупалубу — и строить. Таким образом, дом станет на метр уже, а без второго этажа можно и обойтись.
— Черт побери! — изумился аптекарь.
— Может быть, на этом чертеже вам будет нагляднее, — сказал почтмейстер и принялся извиняться за то, что его чертеж очень и очень несовершенен. Он взялся за него так просто, скуки ради.
Хольм глянул и ничего толком не разобрал. Чертеж был выполнен достаточно четко, только уж больно в мелком масштабе. Хольм сказал:
— Я предполагал переехать туда с аптекой и штатом, а тут всего лишь один этаж.
— Места хватит.
Почтмейстер позаботился даже о внутренней планировке и проставил размеры всех комнат, больших и маленьких. Если аптекарь приглядится, то увидит, что Хаген не стал экономничать.
— Восемь комнат! — воскликнул Хольм.
— Семь и кухня, разве это много? Две под аптеку и пять для штата. Или как вы найдете нужным. Штат-то порядочный — сам аптекарь, фармацевт, лаборант, прислуга…
— Тьфу ты! Я даже и не подозревал, что у меня такая большая семья. Почтмейстер, да вы просто кудесник. Скажите, а каким будет дом снаружи?
— В старом, обычном, несовременном и неамериканском стиле. Дом, куда так и тянет войти: «Мир вам!», «Оставайтесь с миром!» Вход посреди фасада, большая двустворчатая дверь в массивной раме. Лестница с каменными ступенями. Крыша из фигурной черепицы, над входной дверью, во всю ее ширину, сводчатое чердачное окно, стекла расходятся веером. Все старомодно, привычно и красиво.
— А аптека? — спросил Хольм. — Я ж как-никак торгую.
— Вход в аптеку вот тут, со стороны города. Здесь тоже каменные ступеньки и большая фарфоровая вывеска. У меня есть с собой маленький набросок…
У Хольма даже перехватило дыхание.
— Нет, ну какой же красивый дом! Прямо загляденье! И осины тут, и ручей. Старомодно и красиво — да это же просто великолепно!
— Полно недостатков. Сделано скуки ради. Я же никакой не архитектор и не художник.
— Именно что архитектор! — ответил Хольм. — Значит, по-вашему, это не так уж и неосуществимо?
Почтмейстер показал ему приблизительную смету постройки дома с сараем. Ну и молодчага, все-то он продумал, даже то, как провести из ручья в дом воду.
Почтмейстер «с удовольствием» одолжил на время аптекарю свои рисунки и чертежи. Тот сказал, что хочет их кое-кому показать. И уточнил:
— Фармацевту.
Похоже, старая хозяйка и аптекарь окончательно между собою поладили. Они почти уже не скрывали свои отношения и опять возобновили свидания на пустыре, они сверялись с чертежами, кивали друг другу и о чем-то договаривались. Из них двоих менее всего был уверен Хольм, он сказал: