— Вот здорово! — закричали они.
И приналегли, и пока он стоял и смотрел на них, вкалывали так, что только держись.
— Но это не раньше чем вы поставите ограду! — напомнил он им.
Ночью выпал мокрый снег, негусто, но все-таки, стало быть, не за горами и холода. Когда взошло солнце, снег растаял — но ведь выпал же.
— Через неделю закончите? — спросил Август.
— Да, — пообещали они.
Он вернулся в усадьбу. Консул дожидался автомобиля, чтобы ехать в контору. Консул был, по обыкновению, весьма деловит, но до невероятности вежлив:
— Мои дамы собираются на гагачий базар за пухом. Если у вас найдется время, Подручный, мне бы очень хотелось, чтобы вы помогли им организовать эту поездку. Судя по всему, они пригласили еще несколько человек гостей. Спросите у моей матери, она в курсе.
Август поехал вместе с ним и вылез у аптеки. Час был еще ранний, фру Хольм хлопотала на кухне, аптекарь с фармацевтом сидели и завтракали.
— Доброе утро, Август, подсаживайтесь-ка и заморите червячка. Ах, вы уже ели? Моя жена сейчас придет.
Заканчивая разговор, который они вели с фармацевтом, аптекарь сказал:
— Правильно, нам это не разрешается, но…
— Так она и денег с прислугой не передает, — сказал фармацевт.
— Это ничего.
— И на что ей столько хереса?
— Наверное, они слишком часто готовят черепаховый суп.
— Да, но чтоб по бутылке в день!..
Появилась фру Хольм.
— Ой, да это Подручный! — воскликнула она весело. — И сидит, маковой росинки в рот не берет! Ну хотя бы кофейку? Поездка, говоришь? Приглашено двадцать три человека. Это все Гордон, он у нас широкий.
Август стал задумчиво поглаживать подбородок:
— Понадобится большая лодка!
Аптекарь:
— В моей поместится пятеро.
Август начал считать:
— Еще пятеро в моторке консула, это десять. Остается тринадцать. Можно бы взять шхуну, но не факт, что будет ветер.
Поразмыслив, они порешили на том, что возьмут рыбацкий баркас, в нем поместятся все гости и даже останется место. Август позаботится о гребцах, а сама поездка состоится на следующий день, в четверг, в четыре часа пополудни.
Август поднялся.
Аптекарь сказал ему:
— Я предлагаю свои услуги, вот вам уже и один гребец. Но только чтоб не крутиться на одном месте!
— Вот спасибо, — сказал Август. — Значит, нас уже двое.
Фру Хольм помотала головой:
— Подручный, тебе совершенно ни к чему грести самому!
Аптекарь засмеялся:
— Уж не знаю, по какой такой причине, но моя жена, Август, чрезвычайно к вам благоволит.
— По мне так лучше грести самому, чем тащиться за двумя гребцами в Северное селение, — сказал Август.
— Ты же можешь поехать туда на автомобиле!
Фру Хольм решительно встала и ушла звонить по телефону, словно старик был ее подопечным. Она отсутствовала всего ничего, а вернувшись, сообщила:
— Гордон просил передать, автомобиль стоит в гараже!
— Да, но… нет, ну как же я…
— Это приказ, — сказала она…
Август катит в Северное селение. Пусть они там на него посмотрят. Ясное дело, автомобиль не его, но может же быть такое, что они с консулом держат его пополам. А кроме того, он и сам собирается купить машину, возьмет и станет владельцем машины.
Не останавливаясь, он гордо проехал мимо жилища, в котором обитали вдова и детишки Сольмунна. Возле Беньяминова дома он дал три гудка, вылез, зажег сигару и принялся взад и вперед прогуливаться. Беньямин вышел на крыльцо по-простому, что-то дожевывая, видно, прямо от стола. Он собрался было уже протянуть Августу руку и поблагодарить за давешнее, но не решился.
Беньямин был все такой же, добродушный и добросовестный.
— Кто к нам приехал! — поприветствовал он Августа. — Помните, как мы строили вместе с вами дорогу, а сколько же всего с тех пор приключилось!
Август ничего не имел против Беньямина, он прекрасно с ним ладил, парень ему даже нравился.
— Так вот она, твоя мурья! — сказал он, оглядывая дом снизу доверху.
— Чего? — не понял Беньямин.
— У вас в горнице что, только одно окно? — спросил Август.
Беньямин поискал окно глазами и ответил: