– Все пятерки – и одна тройка? – удивился генерал. – Отчего же тройка?
– Тройка по матобеспечению, – сказал Коля, густо, как девушка, покраснев. – Я пересдам, товарищ генерал.
– Нет, товарищ лейтенант, поздно уже, – усмехнулся генерал.
– Отличные характеристики со стороны комсомола и со стороны товарищей, – негромко сказал комиссар.
– Угу, – подтвердил генерал, снова погружаясь в чтение.
Комиссар отошел к открытому окну, закурил и улыбнулся Коле, как старому знакомому. Коля в ответ вежливо шевельнул губами и вновь напряженно уставился в генеральскую переносицу.
– А вы, оказывается, отлично стреляете? – спросил генерал. – Призовой, можно сказать, стрелок.
– Честь училища защищал, – подтвердил комиссар.
– Прекрасно! – Генерал закрыл красную папку, отодвинул ее и снял очки. – У нас есть к вам предложение, товарищ лейтенант.
Коля с готовностью подался вперед, не проронив ни слова. После должности уполномоченного по портянкам он уже не надеялся на разведку.
– Мы предлагаем вам остаться при училище командиром учебного взвода, – сказал генерал. – Должность ответственная. Вы какого года?
– Я родился двенадцатого апреля тысяча девятьсот двадцать второго года! – отбарабанил Коля.
Он сказал машинально, потому что лихорадочно соображал, как поступить. Конечно, предлагаемая должность была для вчерашнего выпускника чрезвычайно почетной, но Коля не мог вот так, вдруг, вскочить и заорать: «С удовольствием, товарищ генерал!» Не мог потому, что командир – он был твердо убежден в этом – становится настоящим командиром, только послужив в войсках, похлебав с бойцами из одного котелка, научившись командовать ими. А он хотел стать таким командиром и поэтому пошел в общевойсковое училище, когда все бредили авиацией или на крайний случай танками.
– Через три года вы будете иметь право поступать в академию, – продолжал генерал. – А судя по всему, вам следует учиться дальше.
– Мы даже предоставим вам право выбора, – улыбнулся комиссар. – Ну, в чью роту хочешь: к Горобцову или к Величко?
– Горобцов ему, наверно, надоел, – усмехнулся генерал.
Коля хотел сказать, что Горобцов совсем ему не надоел, что он отличный командир, но все это ни к чему, потому что он, Николай Плужников, оставаться в училище не собирается. Ему нужна часть, бойцы, потная лямка взводного – все то, что называется коротким словом «служба». Так он хотел сказать, но слова запутались в голове, и Коля вдруг опять начал краснеть.
– Можете закурить, товарищ лейтенант, – сказал генерал, пряча улыбку. – Покурите, обдумайте предложение…
– Не выйдет, – вздохнул полковой комиссар. – Не курит он, вот незадача.
– Не курю, – подтвердил Коля и осторожно прокашлялся. – Товарищ генерал, разрешите?
– Слушаю, слушаю.
– Товарищ генерал, я благодарю вас, конечно, и большое спасибо за доверие. Я понимаю, что это – большая честь для меня, но все-таки разрешите отказаться, товарищ генерал.
– Почему? – Полковой комиссар нахмурился, шагнул от окна. – Что за новости, Плужников?
Генерал молча смотрел на него. Смотрел с явным интересом, и Коля приободрился:
– Я считаю, что каждый командир должен сначала послужить в войсках, товарищ генерал. Так нам говорили в училище, и сам товарищ полковой комиссар на торжественном вечере тоже говорил, что только в войсковой части можно стать настоящим командиром.
Комиссар растерянно кашлянул и вернулся к окну. Генерал по-прежнему смотрел на Колю.
– И поэтому большое вам, конечно, спасибо, товарищ генерал, – поэтому я очень вас прошу: пожалуйста, направьте меня в часть. В любую часть и на любую должность.
Коля замолчал, и в кабинете возникла пауза. Однако ни генерал, ни комиссар не замечали ее, но Коля чувствовал, как она тянется, и очень смущался.
– Я, конечно, понимаю, товарищ генерал, что…
– А ведь он молодчага, комиссар, – вдруг весело сказал начальник. – Молодчага ты, лейтенант, ей-богу, молодчага!
А комиссар неожиданно рассмеялся и крепко хлопнул Колю по плечу:
– Спасибо за память, Плужников!
И все трое заулыбались так, будто нашли выход из не очень удобного положения.
– Значит, в часть?
– В часть, товарищ генерал.
– Не передумаешь? – Начальник вдруг перешел на «ты» и обращения этого уже не менял.