Теперь их возвращение к Хвату и остальным было невозможно. Самая широкая из трещин — два метра в ширину, и она продолжала расти, — возникла именно для того, чтобы отрезать их от друзей. Их гнали к северо-западному краю острова, где воды моря Изабеллы превращались в ревущие, неподвластные никакой силе потоки, которые неслись мимо берега Окалины и переливались через Край Мира. Даже берега как такового здесь не было. Черная лава становилась чуть круче, а потом сталкивалась с паникующими водами, падавшими в Забвение.
Нефаури был чужим, его ум — тень на стене комнаты, где повседневностью были худшие зверства, какие только одно живое существо может причинить другому. Все, что он знал, это как насаждать страх и как его умножить. В случае юной ведьмы и ее друзей он просто вынудил их отступать к морю, пока они не оказались перед выбором между двуми смертями — прыгнуть в белые воды Изабеллы и утонуть или упасть в одну из трещин и сгореть заживо.
Таков был его общий замысел. Но трещины на земле продвигались не так быстро, как он планировал. У него возникли более неотложные дела, чем наблюдение за гибелью маленькой ведьмы. Он пришел сюда, чтобы увидеть возвышение женщины по имени Бабуля Ветошь, в чьи руки жрецы его вида вложили большую силу, но по причинам, имевшим отношение к их собственному Великому Замыслу, а не к обслуживанию ее имперских амбиций. Однако, несмотря на элегантность ее плана, она недооценила врага.
Битва оказалась более хаотичной, чем предполагал Нефаури, но в конце она была выиграна. И все-таки жрецы, которые послали сюда Нефаури, будут недовольны тем, как все повернулось. Чем скорее они узнают новости, тем быстрее смогут предпринять те стратегические изменения, которые сочтут нужными. Нефаури не мог позволить себе ждать. Пришла пора заканчивать с девочкой и рыбаком.
Разрушать землю следовало более эффективно. Для этого у него был план. Он велел своему телу отрастить два рога, куда перенаправил наполнявшую его внутренности тьму. Теперь эта тяжелая тьма вползала в образующиеся рога, превращая их в два молота.
И они опустились: два молота тьмы ударили по израненной земле. В то же мгновение от этого места побежала новая сеть трещин. Зигзаги начали двигаться к Кэнди и Газзе, отделив их от Джонов и сделав шире остальные трещины между Нефаури и его жертвами. Серия новых разломов вынуждала ведьму и ее друзей отступать до тех пор, пока они не оказались на краю узкого берега, у самой воды.
Нефаури поднял свои рога-молоты еще выше и опустил их, словно судья, стучащий молотком при объявлении окончательного приговора. От возникшей ударной волны земля провалилась, отделив от остального острова крошечный клочок земли, где стояла ведьма и ее друзья.
— Плохо, — только и сказала Кэнди.
А потом на эту маленькую сушу с такой силой нахлынули воды, что она больше не могла сопротивляться. Островок оторвался от берега так внезапно, что Газза и Кэнди упали на колени.
Поток поймал их и потащил за собой, туда, где Море Изабеллы терялось в Забвении.
Глава 75
Край Мира
Воды Изабеллы не просто несли клочок суши к границам реальности. Они швыряли его туда-сюда, качая с боку на бок. Впрочем, эти хаотичные маневры не помешали Шалопуто приземлиться на скользкую поверхность, и только кончики его ушей-крыльев не давали голове соскользнуть с покрытой водой поверхности в бешеный прибой, где он наверняка бы утонул. К счастью, Кэнди видела, как он скользит мимо нее, и инстинктивно ухватила его за крылья прежде, чем случилось худшее.
Однако через несколько секунд их всех ожидало нечто еще более грозное. Хотя та граница, где воды переливались через край Абарата, скрывалась за тучей брызг, ее приближение было неминуемо. Чем ближе самоубийственный поток подносил их к последним секундам жизни, тем тише становились воды, их рев и скорость снижались по мере того, как они исчезали за Краем Мира.
— Ты можешь улететь обратно, — сказала Кэнди Шалопуто.
— Зачем мне это делать?
— Потому что мы скоро умрем! — яростно произнес Газза. — Я свою правую руку отдам за возможность убраться с этой проклятой скалы.
— Неужели? И бросишь свою леди?
Газза покраснел.
— Я так знал! — сказал Шалопуто.
— Я тоже знал, — ответил Газза и посмотрел на Кэнди. — С момента, как тебя увидел. Не спрашивай, откуда, но я знал. Я люблю тебя, Кэнди, — продолжил он. — И рад, что, наконец, сказал это сам. Поздновато, конечно, но у меня не было возможности — все время что-нибудь мешало.
Кэнди улыбнулась.