Моя жена тоже сопела рядом, так и не разжимая зубов. Наверное, такие вот моменты принято считать семейным счастьем. Вам всем виднее.
Утром меня разбудил звонок Альберта. Азриэлла уже кормила Захарию с ложечки, а я, зевая, взял телефон.
– Ты вчера встречался с Олегом Сергеевичем Седых?
– Ага, приятный старичок, скажу я тебе. Мы поболтали, попили пива, он столько прикольных историй знает, и про армию, и про Ельцина, и…
– Его убили ночью.
– Что?!! – взревел я, и лица троих наглых гопников всплыли перед моим внутренним взором. – Запиши на мой счёт три трупа! Я найду их и самолично придушу каждого из этих ублюдков!
– Двоих, – поправил Альберт. – Его отравили собственная дочь с мужем. Подъедешь?
– Буду через пятнадцать минут. – Я бросил сотовый в пиджак, быстро переоделся, сунулся на кухню. – Милая, срочный вызов, надо непременно убить одну семейную пару.
– Захватишь мне печень?
– Как получится, но постараюсь.
– Врёшь ведь…
– Вру, конечно, – развёл руками я. – Там же будет Альберт, и фигу он мне позволит потрошить труп.
– Пожалуюсь его жене, – без особой надежды пообещала Азриэлла, вытирая ротик сына большим полотенцем. – Беги, но в следующий раз без печени не возвращайся. Кажется, я уже сто лет не лакомилась свежей человечиной.
– Нельзя охотиться там же, где живёшь.
Она вздохнула. Да, это первая прописная истина для любого мясоеда. В Пекле данный вопрос вообще никогда не стоял. В котлах и на сковородках мучили бессмертные души, а плоть грешников всегда была неотъемлемой частью нашего рациона. В этом смысле человек очень гармонично устроен – если при жизни муки испытывает тело, то душа может быть вполне себе спокойна, а после смерти страдает именно душа, и ей глубоко безразлично, что происходит с её телесной оболочкой. Но не будем углубляться в эти оккультные дебри, а то ещё утонем с головой.
Я прилетел на место за две минуты до обещанного. Белая «ауди» моего друга стояла неподалёку от знакомого дома. Того самого, куда я вчера провожал хорошего человека, вступившегося за незнакомца. Не верилось, что его больше нет. Если вы только на секунду представите себе, с каким трудом я завожу себе друзей, то… к чёрту!
Демон не может приятельствовать с людьми, ходить к ним на именины, пить пиво, сидеть вместе на рыбалке и в гараже, париться в сауне, рассуждать о политике, гонять по выходным мяч на школьном стадионе. Всё это прерогатива ангелов, а нам нельзя! Табу, крест, шлагбаум, и упрись в него рогатым лбом, скотина эдакая.
– Сегодня утром его душу приняли Небеса, – без приветствия, просто пожав мне руку, начал Альберт. – Этот человек много чего насовершал в жизни, но хорошие дела и мученическая смерть склонили чашу весов. Так что мы знаем о вашей встрече, знаем, что ты ни в чём не виновен и даже не предлагал ему продать душу.
– Я вообще этой фигнёй не страдаю, – зачем-то напомнил я, хотя уж кто-кто, а Альберт прекрасно осведомлён о моих служебных обязанностях. – Души скупают другие, меня зовут лишь для выбивания долга. И?..
– В каком смысле?
– Не юли, брателло, ты всё прекрасно понял. Но я повторю. И?..
– Мы не можем допустить, чтобы его смерть осталась безнаказанной, – глухо прошептал белый ангел, опустив глаза. – Нам нельзя вмешиваться в дела людей, но тебе, демону, не указ никакие законы.
– И что с того? Альберт, если я прямо сейчас пойду и вырву их сердца, ты же первый встанешь мне поперёк дороги. Дело опять кончится дракой, и не в мою пользу. Смысл корячиться, а?
– Я в курсе.
– Вот и не заводись.
– Это ты не заводи меня. Поможешь или нет?
– Да я и так каждый день тебе помогаю. Если только сосчитать все твои косяки, все случаи, когда я за тебя впрягался или подписывался, так знаешь ли…
Альберт молча посмотрел мне в глаза. Я слишком хорошо знал этот взгляд. Мой друг скорее умрёт, чем отступит. И если для торжества божественной справедливости потребуется снести с лица земли весь этот город, он не задумается ни на секунду.
Ангелы запрограммированы на добро! И если для кого-то это добро вдруг окажется страшным злом, то это проблемы не их крылатой братии. Они чётко знают своё место и свой долг, а мы нет, мы вправе идти поперёк…
– Какой яд? Как отравили? Что говорит полиция? Кто проводит экспертизу? Информацию, сестра, информацию!
Короче, когда я вошёл в подъезд, вежливо расталкивая толпу сочувствующих соседей, то был вооружён и подготовлен по полной. Безутешная дочь бывшего военного горько рыдала в трёхкомнатной квартире на четвёртом этаже. Муж квасил на кухне.