«Прием, конечно, дешевый, – думал Лордкипанидзе, равнодушно наблюдая, как квадратное лицо ракшаса покрывается голубоватыми пятнами, – но всегда срабатывает…»
Скрюченные пальцы Харрота шевелились, будто лапы раздавленного паука. Глава Кей-Кей чувствовал, как этому мерзавцу хочется вцепиться ему в глотку, поэтому нанес последний удар по самолюбию террориста:
– Как же так случилось, Харрот, что ты, прославленный поединщик, не устоял перед девчонкой? Да и твои отборные бойцы – тоже? Заметь, все вы были вооружены нашим «чудо-оружием», с помощью которого собирались дорваться до мирового господства…
– Хватит! – каркнул несостоявшийся герцог всея Ракшаса. Вскочил, но не для того, чтобы кинуться на врага, владеющего невидимым, но неотразимым оружием правды, а потому, что не мог сидеть в предательски уютном, расслабляющем кресле, лукавом, как и весь этот непостижимый мир. – Хватит! Никакая она не девчонка! И не человек! Она – демон!
Тогда глава Кей-Кей тоже поднялся и, глядя сверху вниз на преступника, который вдруг съежился, словно проколотый рыбий пузырь, произнес:
– Благодарю тебя, Харрот-а-Барр Торрос. Это все, что я хотел от тебя узнать. Счастливого возвращения на Землю-Родину!
Они были совершенно одни в кафе на верхнем этаже здания Карантинного Комитета, что на Воробьевых горах. За окнами кружились снежинки. Окрест, сколько хватало глаз, простиралась залитая огнями ночная Москва. С высоты триста тридцать шестого этажа она казалась драгоценной чашей, полной самоцветов. На фоне льдисто сверкающего хребта Кольцевого Города на далекой окраине затерялись багряные искорки звезд на древних башнях Кремля, но Сандро Лордкипанидзе настолько привык к этому виду, что легко различал пятилучевые рубины в россыпи других «драгоценностей» мировой столицы.
Глава Кей-Кей почти ничего не ел, а лишь с умилением наблюдал, как в две глотки уплетает слегка запоздалый ужин оперативный агент Двуглавый. Впервые за весь сегодняшний рабочий день у Лорда появилась возможность поговорить с нормальным человеком. То, что Октавиан-Клавдий и не человек вовсе, значения не имело. Главное, что он был не только лучшим сотрудником Сандро Лордкипанидзе, но и любимым учеником, который разделял с ним не только тревоги и тяготы службы, но и убеждения. В отличие от тех сотрудников, которых Лорд пренебрежительно именовал «блинчиками-куличиками».
Впрочем, не в правилах главы Кей-Кей было показывать свои истинные чувства, тем более подчиненному, которому намереваешься поручить новое задание. Поэтому, едва антаресец отодвинул от себя последнюю тарелку и осушил два стакана с томатным соком, его начальник не без ехидства осведомился:
– Набил требуху, касатик?
– Благодарствую, – воспользовался Двуглавый позаимствованным у вице-секретаря словечком.
– Тогда поехали…
Лордкипанидзе щелчком подозвал субэл-официанта. Прозрачно-полый, словно целиком дутый из стекла, андроид лихо подкатил на единственном колесике к столику, убрал грязную посуду и ретировался. И вовремя. И сам столик, и сидящие за ним посетители кафе исчезли в молниевом кольце внутренней ТЛП-линии. Через несколько мгновений столик и кресла вернулись. Без посетителей. В свое время многие возражали против строительства зданий, где вместо привычных лифтовых шахт использовались бы вертикальные телепортационные каналы, но этажность сооружений росла столь стремительно, что путешествие даже в электромагнитном лифте стало занимать солидную часть жизни горожан. Потом, когда мода на заоблачные дома-башни прошла, отпала надобность и в ТЛП-лифтах, их стали повсеместно заменять на обычные, но Лордкипанидзе запретил какие-либо масштабные изменения в конструкции здания Кей-Кей.
Вновь обосновавшись в своем кабинете, Лорд немедленно приступил к делу.
– Мы вынуждены прекратить деятельность Харрота и всей его банды, Двуглавый, – сообщил он. – Они зашли слишком далеко и будут немедленно высланы на Землю-Родину.
– Ясно, шеф, – отозвался Октавиан.
Клавдий промолчал, он не любил произносить пустых слов.
– Но Хашараппа – это прежде всего идея, а идею не депортируешь. Верно? – продолжал Лорд. – Однако, как заметил древний мудрец: «Что нельзя уничтожить, нужно возглавить». Для этого дела я подобрал одного ракшаса. Мерзавец, пробы ставить негде. Наследил на Земле-Родине так, что ему стало смертельно противопоказано появляться там.
– Ботто Пакостник! – догадался Клавдий.
Октавиан ограничился было солидным кивком, но тут же спохватился:
– Но он же завалит все дело, шеф!
– Этого я и хочу, – отозвался глава Кей-Кей. – С Хашараппой пора кончать именно как с идеей. Харрот внес порядок и дисциплину. Ботто внесет хаос. Харрот превращал добрых, но нестойких ракшасов в убежденных фанатиков. Ботто привьет им цинизм и двойные стандарты. Благодаря его стараниям Хашараппа дискредитирует себя в глазах мигрантов и прекратит свое существование. Пакостнику только нужно немного помочь.
– Понял вас, шеф, – сказал Октавиан. – Есть ряд действенных методов.
– Азартные игры, проституция, наркотики, – со знанием дела перечислил Клавдий.
– Да, все, что запрещено, – согласился Лорд. – Все, кроме растления детей и убийств.
«Слышал бы нас сейчас Арамис, – мимолетно подумал глава Кей-Кей. – Его бы хватил удар…»
– Я приступаю немедленно, – в два голоса произнес Октавиан-Клавдий.
– Найдешь Ботто в «Галактике». Он там сейчас напивается до поросячьего визга. Приведешь в норму, заставишь работать, – приказал Лордкипанидзе.
Двуглавый поднялся, лязгнув серебряным поясом, как затвором.
– Сядь! – велел его шеф. – Я не закончил…
Антаресец уставился на него в четыре глаза. Будто прицелился.
– Собственно, это службишка, не служба, – продолжал Лорд. – Служба, брат мой, впереди… Вся эта возня с Ботто и Хашараппой будет тебе хорошим прикрытием. Главным твоим заданием по-прежнему остается Аббат, но с небольшой корректировкой. Да, меня все еще интересует его подлинная роль в событиях шестьдесят восьмого года, но еще больше меня интересуют его связи с индейцами. С сегодняшнего дня я должен все знать о контактах Аббата с медеанцами – частота встреч с ними, продолжительность этих встреч и содержание их. Докладывать ежедневно! И не через информер, а лично мне, в этом вот кабинете.
– Да, шеф! – вновь единодушно отозвался Октавиан-Клавдий.
– Вот теперь можешь идти.
– Приятного аппетита, шеф! – невпопад пожелал Двуглавый и ретировался.
В который раз за этот бесконечно долгий день, давно уже переваливший за двадцать четвертый час, Лорд остался один. Он обхватил седую, плохо ухоженную голову костистыми ладонями, разглядывая свое отражение в полированной поверхности рабочего стола. Подумал о доме, где бывал реже, чем полагается отцу и мужу и где все было гораздо сложнее и запутаннее, нежели в самых хитросплетенных комбинациях тайной войны за благополучие человечества.
Семья – вот по-настоящему непроницаемое пятно.
На миг Сандро Лордкипанидзе стало невыразимо тоскливо, но только на миг. Служебный информер, столь же бессонный, как и глава Карантинного Комитета, открыл новое сообщение: «Срочно. Тема «Конкиста». Пакет изучил. Завтра доложу свои соображения. Корунд».
Лорд взглянул на часы. Подумал и отстучал на виртуальной клавиатуре: «Сегодня. В 13.00. Пард.», и задумчиво уставился в неспешно светлеющее окно.