Собирать витчетти-грабс считается женским занятием. Прежде женщины использовали для этой цели палку для копания земли, но в 1962 году они брали с собой вместо нее железные стержни или трубы. Неоднократно я ходил с Чуки или еще с одним туземцем на поиски личинок. В окрестностях фермы мы находили много кустов витчетти, целые рощи, но все они были уже проверены другими, и нам ни разу не повезло.
Но однажды после обеда, покончив с мытьем посуды, Бесс Лидл взяла джип (в Ангас-Даунсе было три автомашины — грузовик, «лэндровер» и джип) для маленькой вылазки в буш. Сандра, Эльзи, мать Бесс и еще несколько девушек из лагеря аборигенов отправились вместе с нами. Я сказал Сандре, что мне хотелось бы найти витчетти-грабс, ведь до сих пор мне это никак не удавалось. Она взяла железный стержень и очень скоро нашла одну личинку. Но это ее не удовлетворило, и через полчаса она накопала их целую полулитровую банку. Часть из них мы поджарили прямо в буше, часть взяли домой.
Сандра разыскала для меня также медовых муравьев, которые прежде служили для аборигенов Центральной Австралии основным источником сахара. В Центральной Австралии нет «сахарных сумок», как на севере, потому что лишенные жала пчелы не переносят такого сухого климата. В каждом гнезде медовых муравьев находится несколько таких, которые служат живым складом меда. Рабочие муравьи приносят мед извне и скармливают его этим «кладовщикам». Если «кладовщиков» не кормить медом, их трудно отличить от обычных рабочих муравьев. Но когда их кормят, тельца наполняются медом (мед даже просвечивает сквозь кожицу) и достигают размеров вишни. Если пищи мало, другие муравьи «доят» «кладовщиков». Аборигены разрывают гнездо и выбирают неподвижных медовых муравьев. Держа муравья за голову, они зубами откусывают мешочек с медом. К меду при этом примешивается муравьиная кислота. Мне муравьиный мед понравился меньше того, что я ел из северной «сахарной сумки».
Покупая килограмм сахара или меда в магазине на углу, мы с трудом представляем себе, что кто-то должен употребить столько усилий ради нескольких граммов меда. В настоящее время и туземцы могут покупать сахар килограммами, им не нужно больше искать медовых муравьев. Но в 1962 году они еще знали, где их находить, и умели отличать медовых муравьев от обычных.
Из хроники Лидлов
Мои друзья Лидлы
В начале шестидесятых годов XIX столетия исследователь Джон Макдуал Стюарт совершил свое замечательное путешествие из Аделаиды в Северную Австралию и обратно. Ему удалось пересечь весь континент с юга на север; в результате это привело к тому, что колония Южная Австралия аннексировала Северную территорию; вскоре после этого была заселена область вокруг теперешнего Алис-Спрингса. Местность западнее Ангас-Даунса путешественники исследовали лишь в семидесятых и восьмидесятых годах. Эрнст Джайлс, idee fixe которого было использовать в своих экспедициях лошадей, а не верблюдов, пусть даже в самых засушливых районах Австралии, дошел в 1872 году почти до Ангас-Даунса и увидел Айэрс-Рок с северного берега соленого озера Амадиес, находящегося от него на расстоянии шестидесяти километров. В 1873 году скалы достиг Уильям Госсе и дал ей название.
В 1899 году Титкенс нанес на карту озеро Амадиес и дал наименование Базедовым горам — в честь отца известного этнографа Базедова. Эта горная цепь расположена в восьми километрах на юго-запад от Ангас-Даунса.
В конце XIX и начале XX столетия аборигенам приходилось вступать в контакт с исследователями реже, чем с небольшими группами золотоискателей, рыскавших в этой местности. О многих из них нам ничего не известно, но время от времени в зарослях находят остатки какого-нибудь старого лагеря горняков — заржавленную цепь, на которую привязывали верблюда, или металлический стержень, какими маркировали границы занимаемого участка. Встречи с охотниками за золотом существенно не меняли жизнь аборигенов, цивилизация белого человека стала оказывать сильное влияние на туземцев только после создания в этой области скотоводческих станций. Станция Маунт-Куин, граничащая с Ангас-Даунсом, была первым поместьем в этих местах. Она возникла еще в 1883 году. За ней в 1923 году появилась Темпе-Даунс, которая примыкает к Ангас-Даунсу с севера.
В какое-то время между этими двумя датами здесь появился отец Артура — Уильям Лидл. Его отец, Томас Лидл, родился в 1850 году на Оркнейских островах и в 1851 году оказался в Австралии, куда переехал его отец. Семья жила сначала в Ангастоне (Южная Австралия), там в 1882 году и родился Уильям. В начале нашего столетия он переехал на Северную территорию. Сначала он жил в Уднадатте, где работал на почте, а примерно с 1907 года — в Алис-Спрингсе. Там Уильям познакомился с Мери, ставшей позднее его женой (с ней я разговаривал в Алис-Спрингсе); она была на несколько лет моложе его. Мать Мери — из племени аранда, отец — белый.
В течение года или двух Уильям выполнял по договорам различные строительные работы и наведывался на золотые прииски в Арлтанге, восточнее Алис-Спрингса, но затем занялся скотоводством и служил на ферме Гамильтон-Даунс, в семидесяти километрах на северо-запад от Алис-Спрингса. В 1914 году ему поручили перегнать стадо на пастбище в Кингс-Крик, на северо-запад от Ангас-Даунса. Расстояние от Гамильтон-Даунса до Кингс-Крика не превышает по прямой двухсот километров, но по дороге предстояло преодолеть горы Макдопнелл, Кричоф и Джордж-Гилс, и, чтобы проделать этот путь со стадом скота, требовался большой опыт передвижения в буше. Старшие дети Уильяма, Хильда и Мильтон, родились в 1912 и 1913 годах. Вторично в Кинге-Крик Уильям Лидл прибыл в 1919 году с пятьюстами голов скота, которых он получил в оплату за работу в Гамильтон-Даунсе. В 1916 и 1918 годах у него родились еще дети— Гаролд и Артур. Продержав свое стадо на пастбищах в районе Кингс-Крика два или три года, Уильям продал скот и в 1922 году направился с верблюдами в южном направлении, чтобы найти прежде всего хорошие пастбища. Во время этой вылазки он впервые дошел до того места, где теперь находится станция Ангас-Даунс. Приблизившись к источнику Олунга, Уильям натолкнулся на группу вооруженных туземцев, которые дрались на берегах ручья. Это была «битва на Олунга-Соук», и Артур рассказывал, что кости павших находили в окрестностях вплоть до войны. У Уильяма тогда кончилась вся вода, и, поскольку он не мог набрать ее из источника, ему угрожала опасность погибнуть от жажды, но он нашел воду в расколотом стволе пустынного дуба. Эта казуарина и теперь еще стоит на дороге, ведущей из Ангас-Даунса в Темпе-Даунс.
Уильям направился далее на юг, а затем повернул на запад, к Айэрс-Року. Снова у него кончилась вода, а источник у подножия скалы оказался пересохшим, и вновь он стоял лицом к лицу со смертью от жажды. Но Уильям нашел воду на горном плато, всего в сотне метров над долиной. Он двинулся на север, к озеру Амадиес, и оттуда на запад через границу Западной Австралии. Затем повернул обратно и тем же путем пошел в Кингс-Крик, приняв решение создать скотоводческую станцию Ангас-Даунс, как он решил ее назвать по месту своего рождения.
В Аделаиде Уильям купил две тысячи мериносовых овец, по шиллингу за штуку, перевез их по железной дороге до Уднадатты и наконец в 1928 году доставил кружным путем, параллельным руслам рек, в Ангас-Даунс. В этом, очень удачном году он остриг их дважды. Его сыновья Мильтон и Гаролд работали с ним в новом поселении, которое в 1930 году он взял в аренду. В том же году из Ангас-Даунса впервые была вывезена шерсть (на верблюдах) в Рамбалара-Сайдииг, через который и теперь проходит дорога.
Чем занималась Мери около 1919 года, неясно, однако она, кажется, не жила с Уильямом в Кинге-Крике или в Ангас-Даунсе.