Минут пятнадцать Шаленый пытался въехать в проклятую заумь, но смысл ее неуловимо ускользал от него, оставляя в душе лишь чувство обреченности, премерзким образом дополнявшее и без того неприятное чувство собственной вины.
Шишел с опаской положил головоломную книгу точно на то место, откуда взял – на покрытый синтетическим ковром пол у изголовья дивана, плюнул на все, поставил гостиничный терминал в режим автоответчика и направился в бар, чтобы, укрепившись там физически, разрешить каким-то образом и проблемы духовные.
В баре он нос к носу столкнулся с хрупкой миссис Милен Д'Арси, которая с энтузиазмом приветствовала «агента Сатановски», окликнув его с другого конца уставленного столиками балкона удивительно звонким для такого субтильного создания голосом. Чтобы предотвратить дальнейшие непредсказуемые действия очаровательной миссис, Шишел почел за благо отозваться на зов и занять предложенное ему место визави. По открытому всем ветрам бару гулял утренний холодок, и не было большим грехом заказать двойную можжевеловую, что «агент Сатановски» тут же и сделал.
В глубине души Шишел надеялся, что мадам покинет столик, за который по ошибке сочла возможным пригласить отъявленного пьяницу. Но не тут-то было. Милен восторженно щелкнула в воздухе пальцами и повелела замершему в ответ на это в позе смирения кибер-официанту подать ей старого кальвадосу.
Шишел покосился на явно слабоватую закуску, служившую, вообще-то, ранним завтраком мадам. Он был представлен всего лишь салатом из какого-то местного лопуха местными же устрицами. Дмитрий поежился и машинально заказал себе более привычный для взрослой особи мужского пола ломоть ветчины с двойной яичницей.
– Люблю начинать свое первое утро в новых Мирах с этакого легкого... э-э... потакания своим слабостям, – сообщила Милен Шаленому. – Мне предстоит нелегкий день, господин Сатановски. В полдень – торжественное открытие... Ах да... Я ведь не сказала вам... Я прибыла сюда для участия в парусной регате... А ведь надо еще посмотреть, что за посудину приобрел для меня мой здешний поверенный...
– М-да, это, видимо, весьма романтично... – признал Шишел. – Жаль, что я не смогу присутствовать. Дежурство... Но надеюсь, регату покажут по ТВ...
Сервисный автомат бесшумно подкатил к их столику и, пискнув с предупредительной вежливостью, принялся расставлять на нем заказанное. На никелированном ограждении одной из многочисленных сервировочных полочек, которыми был оснащен робот, приютилась премерзкая тварь – гибрид жабы и летучей мыши – запорхнувший с улицы киликили.
Она тут же перелетела на спинку стула мадам Д'Арси.
С перепугу Милен остолбенела – и позволила премерзкому созданию сцапать со своей вилки насаженного на нее моллюска.
Сделав это, наглое исчадие местной фауны деликатно рыгнуло и приосанилось на своем насесте.
Мадам Д'Арси беззвучно ахнула и, пораженная, уставилась на опустевший прибор.
Ее малосимпатичная обидчица посмотрела на нее со значением и посоветовала с дьявольски знакомой Дмитрию интонацией:
– Ешь, ешь, чертова курва!
Шишел обомлел, узнав в птичке свою вчерашнюю мимолетную гостью.
«Надо же, – подумал он. – С одного раза запомнила – лягушачье отродье!»
Убедившись, что необходимый эффект достигнут, киликили подмигнула Шаленому мудрым жабьим глазом и закончила, обращаясь уже к оцепеневшей Милен:
– И мотай отсюда, пока цела!
После чего с чувством исполненного долга вспорхнула и, благополучно разминувшись с запоздало пущенным и нее предметом, убыла на просторы воздушного пространства Санта-Финиты.
– Промазали!.. – с досадой констатировал Шишел, отслеживая траекторию полета пепельницы, которая чуть было не лишила жизни «симпатичное, безвредное и разговорчивое» создание. – Простите, мад... маэм, зверушка сама не знала, что квакает...
– Не огорчайтесь, – заверила его Милен. – В кого-то я все-таки попала. Там ужасно заорали – внизу, под балконом... Слышите? Как бы не пришлось иметь дело с полицией...
– С полицией я разберусь, – сблефовал Шишел.
Блеф удался. Никакой полиции на горизонте просто не возникло. Почему – бог весть. Бездыханных тел на мостовой не просматривалось. Кибер-официант поинтересовался, кому из них включить в счет утраченный предмет сервировки, и Шишел объяснил кому.
– Вы очень любезны, – заметила Милен, поправляя прическу. – А вчера вы были просто великолепны – когда скрутили того несчастного воришку... Но вы были слишком жестоки с ним...
– О, вы не знаете эту сво... этот народец, маэм! – с совершенно искренней досадой крякнул Шишел. – Я не берусь сказать, что было бы, если бы вы в одиночку столкнулись с ним в вашем номере...
«Того несчастного воришку»! – насмешливо передразнил Милен внутренний демон Шишела. – Знала бы «маэм» Д'Арси, сколько душ отправил на тот свет этот «несчастный воришка»! Ему бы лифтером работать в том лифте, что ходит отсюда на небеса!»
– Я не ожидала, что нравы здесь ничем не отличаются от какой-нибудь Мелетты, – огорченно призналась Милен. – У Террановы совсем другая репутация...
– Да уж, – поддерживая имидж бывалого аборигена, подтвердил Шишел. – После того как Трасса дотянулась сюда и планета вписалась в этот всеобщий бардак... Извините за крепкое слово, маэм...
Что и говорить, Терранова и правда была уже не тем идиллическим раем состоятельных хозяев жизни, которым она была всего полдесятилетия назад. Нет, и в те времена здешний народ временами пошаливал. Не всем иммигрантам из других Миров Федерации удалось удержаться на плаву и та Терранова, какой ее мыслили отцы-основатели – мир состоятельных землевладельцев и промышленников, – сначала медленно, а затем все быстрее стала превращаться в типичный мир бедных и богатых, мир, принадлежащий банкам и адвокатским конторам. Мир, каких много. А уж когда небеса разверзлись для подешевевших в постимперский период рейсов космических торговцев и туристов, многие на Терранове стали поговаривать о всяких мрачных материях вроде конца света. Особенно склонны к таким разговорам были сотрудники правоохранительных органов.
Покончив с импровизированной лекцией на тему о падении нравов республики, а заодно с яичницей, ветчиной и можжевеловой водкой, Шаленый откашлялся, сослался на долг службы и, поднявшись, откланялся. Он уже отошел от столика на пару шагов, когда ставший вдруг неожиданно жестким голос Милен окликнул его:
– Задержитесь немного, Дмитрий Евгеньевич.
Из полутора с лишним сотен официально зарегистрированных в столице частных детективов Гай счел заслуживающими внимания лишь три десятка. Из этих тридцати наибольший интерес представляли пятеро – те, в послужном списке которых числились особые успехи и личные потери в борьбе со здешним филиалом галактической мафии.
Этих пятерых Гай расположил в своем списке просто по алфавиту. Так что первый свой визит он нанес Рональду Аахену – сорокалетнему, но уже изрядно потрепанному жизнью типу. О встрече они договорились по телефону, и Аахен честно предупредил Гая, что не сможет уделить ему более четверти часа и не намерен покидать свои офис для встречи на «нейтральной территории».
Офис этот – агентство «У. Легран» – располагался на границе между приморскими дорогими кварталами столицы и слегка обнищавшими за последние годы кварталами предгорий. Чем-то такое расположение характеризовало и общий стиль самого агентства и его владельца. Здание, на первом этаже которого расположилась вотчина господина Аахена, было когда-то весьма престижным и содержало на своих двадцати этажах не более девятнадцати солидных контор – об этом можно было судить по бронзовой доске с их названиями, сохранившейся у входа. Сейчас ее дополняли свыше полусотни табличек, извещавших о существовании на белом свете уймы других позднее вселившихся в постепенно нищавший дом заведений и заведеньиц. Что до названия, выбранного для агентства господина Аахена, то смысл его стал ясен Стрелку, когда, пройдя в кабинет владельца, он рассмотрел в царившем там золотисто-коричневом полумраке портрет Эдгара По над рабочим столом господина Аахена. Взять малоизвестное имя детектива-любителя, созданного фантазией основоположника детективной литературы, – в этом чувствовалась определенная изысканность.