— Ты уверен, что сможешь соединить меня с Очагом?
— Да, но для такого ритуала потребуется помощь проводника, — произнёс я. — Надеюсь, что именно Светлана поможет нам. Её великая сила поможет безопасно извлечь тебя из этой темницы, — я кивнул на статуэтку, — и перенести в Очаг.
— Это рискованно. Это может убить её… и меня.
— И может причинить вред моему Очагу. Мы все рискуем. Однако я уверен, что всё получится. Доверься моему опыту, Жила, но для начала позволь обсудить всё со Светланой.
— Хорошо. Я буду ждать. Это я хорошо умею, — ответила Жила.
Оранжевый свет в глазах провидицы погас, словно кто-то задул свечу. Светлана ахнула, её тело дрогнуло, и она рухнула бы на пол, если бы я не подхватил её. Она была лёгкой, почти невесомой и холодной, как мрамор. Я бережно усадил её в кресло.
Она приходила в себя несколько минут, её дыхание было прерывистым, а всё тело дрожало. Наконец, она открыла глаза. Они снова были привычными — ярко-голубыми, но пустыми от усталости и перенесённого потрясения.
— Пить… — прошептала она.
Я налил ей стакан воды. Светлана пила маленькими глотками, её руки тряслись так, что вода расплёскивалась.
— Вы слышали наш разговор? — спросил я, когда она немного пришла в себя.
Западня медленно кивнула, смотря куда-то в пространство перед собой.
— Как будто со стороны. Это было похоже на спектакль, причём довольно увлекательный, — она невесело усмехнулась. — Правда, мне пришлось стать марионеткой в этом спектакле. Но я всё чувствовала. Силу Жилы, её боль и жажду свободы. Я прекрасно понимаю. Она заперта в холодной бронзе, а я — в умирающем теле… Даже не знаю, кому из нас хуже.
Провидица подняла на меня взгляд, в котором читалась не только усталость, но и решимость.
— Я согласна помочь, Владимир. Но… — она запнулась. — Надеюсь, это не прозвучит цинично. Я хочу знать, что получу взамен.
— Справедливо, — кивнул я. — Взамен я предлагаю исцеление, Светлана. Твой дар больше не будет тебя убивать.
Она вздрогнула и прошептала:
— Это возможно?
— Для меня — да.
— Я… я так устала от боли, Владимир Александрович, — тихо призналась она. — Каждый день — это борьба. Каждое видение — пытка. Если есть шанс… хотя бы маленький шанс… я готова рискнуть.
— Хорошо. Тогда нам лучше не терять времени. Пойдёмте.
Я помог ей встать. Я взял статуэтку Жилы, мы вышли из кабинета и двинулись по коридору в сторону Чертога. По пути я встретил одного из слуг.
— Найдите Ладу, — приказал я. — Скажите ей немедленно отправиться в комнату, где мы с ней проводим тренировки. Пусть садится медитировать и накапливает как можно больше энергии.
— Да, господин, — слуга кинулся выполнять приказ.
Когда мы вошли в коридор чертога, провидица побледнела и вдруг резко остановилась, схватившись за моё плечо.
— А ваш Очаг силён…
— Раньше был ещё сильнее, — ответил я и повернулся к двери Чертога. — Пропусти её.
Как будто с недовольством, но Очаг подчинился, и Западня через минуту пришла в себя.
Мы вошли в Чертог. Насыщенный магией воздух встретил нас осязаемым сопротивлением. Очаг в центре зала пульсировал тревожным, неровным светом, будто чувствуя приближение чего-то чужеродного и могущественного. Я запер массивную дверь изнутри и применил перстень, чтобы нам точно никто не помешал.
Наступила тишина.
— Приступим.
— Что нужно делать? — тихо спросила Светлана.
— Я покажу формацию, которая соединит Очаг и Жилу. Вам нужно создать её и затем влить как можно больше энергии. Элемент Предсказания, который в вас очень силён, поможет двум магическим существам обрести связь, — объяснил я.
Провидица кивнула:
— Хорошо. Я готова.
Я вывел в воздухе перед собой сложный светящийся узор из переплетающихся линий и рун. Он висел в пространстве, вращаясь и переливаясь.
Провидица внимательно изучила формацию, а затем глубоко вздохнула и сказала:
— Хорошо. Я готова.
Она подняла руки, и от её пальцев потянулись тонкие нити энергии, копируя мою формацию. Структура вспыхнула перед ней, такая же сложная и красивая.
— Теперь энергия, — велел я.
Светлана зажмурилась. Её тело напряглось до дрожи. Я почувствовал, как мощный поток силы хлынул из неё. Формация ожила, загудела, наполнилась невероятной мощью. Одновременно я ощутил яростное сопротивление Очага. Он возмущался, не желая принимать в себя чужеродное, пугающее своей силой сознание.
Я надавил на Очаг своей волей. Это была борьба на два фронта: поддержка Светланы и усмирение Очага.