— Да. Мы, кажется, встречались.
— Вы правы, ваше благородие, — Альберт коротко поклонился. — Я имел честь познакомиться с вами на приёме у покойного графа Карцева.
— Ах да. Помню. Нынешняя графиня тогда ещё флиртовала с генерал-губернатором и заставила его жену скрипеть зубами весь вечер, — Неверов рассмеялся.
— Эмилия Романовна умеет вывести из себя, — мрачно согласился Муратов.
Переговоры начались с любезностей, но очень быстро перешли к сути. Рудольф Сергеевич, стараясь держаться непринуждённо, изложил ситуацию. Неверов слушал, не перебивая, лишь постукивая короткими толстыми пальцами по ручке кресла.
— Итак, вы предлагаете мне вступить в ваш альянс, чтобы совместными усилиями раздавить Градова, — резюмировал Георгий, когда граф закончил. — Интересно. А что я получу, кроме чести сражаться за ваше дело?
— Часть земель побеждённого врага, разумеется, — ответил Рудольф. — И его имущество будет разделено между союзниками.
— Земли и имущество, — Неверов чуть поморщился, как будто пробуя на вкус что-то не слишком свежее. — Это само собой разумеется, Рудольф Сергеевич. Но за свои услуги я привык получать плату авансом.
«Вот оно. Начинается», — с холодным интересом подумал Игнатьев, наблюдая, как напрягается граф.
— Что вы имеете в виду? — спросил Муратов, и в его голосе прозвучало лёгкое напряжение.
— Две вещи, — барон откинулся на спинку кресла, сложив руки на животе. — Во-первых, доступ к вашей родовой библиотеке. Для всех членов моего рода и моих магов. На неограниченный срок.
Муратов на миг застыл. Альберт видел, как его взбесило подобное условие, но Рудольф сумел сохранить невозмутимость.
Библиотека была гордостью рода Муратовых, в ней хранилось много редких рукописных книг по магии и артефакторике. Бесценная сокровищница знаний, накопленная многими поколениями рода.
— Это… необычная просьба, Георгий Викторович, — осторожно начал Рудольф. — В моей библиотеке хранится много уникальных книг.
— Именно поэтому я и хочу получить к ним доступ, — невозмутимо парировал Неверов. — Это первое условие. Второе — ваша племянница Анфиса. Я хочу, чтобы она сочеталась браком с моим сыном.
В кабинете повисла гробовая тишина. Муратов смотрел на барона, будто не веря своим ушам. Игнатьев же едва сдерживал торжествующую улыбку.
«Идеально. Он потребовал самое дорогое — его знания и его кровь. Ты сейчас взорвёшься, Рудольф? Или сожрёшь это оскорбление, как и всё остальное?»
— Моя племянница не разменная монета, барон, — чуть сведя брови, проговорил Муратова.
— Всякая незамужняя девушка в нашем кругу — разменная монета, — холодно заметил Неверов. — Просто цена у всех разная. Я предлагаю очень высокую цену — мою верность альянсу и мои войска. Или вы найдёте другого барона, готового воевать за вас? Простите мою откровенность, но ваша репутация серьёзно пошатнулась за последнее время.
— Что вы хотите сказать, барон? — процедил Муратов.
— Не хочу оскорбить, ваше сиятельство, — Георгий приподнял ладонь. — Лишь говорю как есть. Поговаривают, что на этой войне вы растеряли остатки чести. Многие желают Градову победы. А над вашими неудачами смеются.
— Кто? — стискивая подлокотники кресла, выпалил граф.
— Многие. Я только слышал слухи. Сами знаете, как это бывает.
Муратов поджал губы и глубоко, медленно вдохнул. А затем выдохнул. Игнатьев видел, как подрагивает жилка у него на виске. Чувствовал идущую внутри него борьбу между гордостью и необходимостью привлечь свежие силы.
— Ваши условия довольно суровы, — проговорил, наконец, граф и бросил взгляд на Альберта.
Тот опустил веки. Надо соглашаться.
Конечно, как же иначе! Ведь именно Альберт сумел договориться с Неверовым. Причём договор был немного не таким, как представлял себе Муратов…
— Хорошо, — скрывая недовольство, кивнул Рудольф. — Доступ к библиотеке будет предоставлен. И… я дам согласие на брак Анфисы с вашим сыном. После нашей победы.
«После победы, которой не будет», — мысленно поправил его Игнатьев.
Неверов улыбнулся — коротко и без теплоты.
— Рад, что мы смогли договориться. Подпишем договор немедленно?
— Он уже готов, — буркнул Муратов и подал знак советнику.
Игнатьев взял бумаги и поднёс их собеседникам. Муратов подписал договор с таким видом, будто хоронил близкого родственника. Неверов — с деловым удовлетворением. Они обменялись документами и пожали руки.
— Я провожу вас до кареты, ваше сиятельство, — почтительно промолвил Игнатьев, открывая дверь перед бароном.