— Либо войска пришлёт барон Неверов, — сказал я.
— Ну да, про него нельзя забывать, — недовольно подтвердил Станислав.
Мы уже знали, что Муратов включил в альянс нового члена. Поскольку альянс находился под следствием, он не имел права скрыть это. А вот что касается нашего со Станиславом сотрудничества, здесь была другая ситуация, мы о своём союзе пока не заявляли.
Впрочем, наши враги не были слепцами. Шпионы Муратова почти наверняка были в курсе, что Соболев активно тренирует дружину, и могли сложить дважды два.
— Ты уже слышал про Высоцкого? — спросил я.
— Конечно. Неожиданная смерть. Не буду злорадствовать, но туда ему и дорога.
— У тебя были с ним какие-то проблемы?
— А у кого их не было? — усмехнулся Станислав. — Высоцкий свысока относился к родовым аристократам, и не упускал случая подгадить. Тебе ли не знать. Кстати, насчёт этого! Мне рассказали одну очень интересную вещь.
— Какую?
— Ты знаешь Альберта Игнатьева, советника Муратова?
— Видел его однажды. Тоже через ворона, — ответил я. — Мне показалось, он очень расчётливый и опасный человек.
— Так оно и есть. Про него ходит немало жутковатых слухов… Но сейчас не об этом, — сказал Станислав, прикрывая глаза от особенно яркой вспышки магии. — В общем, ещё вчера, до смерти Высоцкого, Игнатьев начал обрабатывать членов Дворянского совета.
— Что ты имеешь в виду?
— Он лично приехал к нескольким. Убеждал, что сможет остановить войну альянса и Градовых, что намерен принести стабильность в регион и всё такое. Короче говоря, он собирается занять место генерал-губернатора.
— Как интересно, — сказал я, и ворон под моим контролем задумчиво склонил голову набок. — Подожди, разве Игнатьев не простолюдин? При чём здесь Дворянский совет, его кандидатуру должен выдвигать Гражданский.
— Нет, у него личное дворянство, — проговорил Соболев. — Но если он и правда нацелился на пост, то и с Гражданским советом будет работать, не сомневайся.
Эта информация заставила меня призадуматься.
Игнатьев, почти не скрываясь, пытается склонить Дворянский совет на свою сторону. И тут же умирает Высоцкий. Что это, как не явная угроза аристократам? Мол, посмотрите, насколько у меня длинные руки и насколько я решителен.
Не может ли Игнатьев быть тем самым таинственным помощником, что подкупил Лапшина, помог спасти Базилевского во время покушения и прислал весточку о готовящемся нападении на Очаг Градовых? У него были все возможности. Да и влияние у советника графа Муратова должно иметься немалое…
Очень интересно.
Я пока не стал делиться этими мыслями с Соболевым и сказал:
— Послушай, Станислав. В текущей ситуации мы не можем сидеть сложа руки. У меня есть план. Пока без деталей, но хочу кое о чём тебя попросить.
— Не сомневался, что ты в это ввяжешься, — усмехнулся граф. — Ну и что потребуется от меня?
— Я хочу, чтобы ты выдвинул свою кандидатуру на пост генерал-губернатора.
Слава рассмеялся:
— Я? Генерал-губернатор? Да ты шутишь.
— Нет, я серьёзно. Просто сделай это сегодня, а остальное расскажу потом. Не переживай, я понимаю, что такая должность тебе не по нраву, но кандидатуру выдвинуть надо.
— Интригуешь, Владимир, — Соболев мотнул головой, откидывая длинную чёлку. — Что ж, хорошо. Я тебе верю, будущий шурин. Видимо, мне стоит приехать, чтобы лично всё обсудить?
— Конечно, приезжай, — мой ворон кивнул. — Буду рад видеть.
— Тогда до встречи. Постараюсь прибыть завтра утром, — сказал Станислав, и мы разорвали связь.
После двух сеансов перемещения сознания за утро у меня немного кружилась голова. Я погрузился в медитацию, заодно решив укрепить Исток, и так увлёкся, что очнулся лишь тогда, когда приехал Базилевский.
Как раз время обеда. Бабуля будет рада, если я хоть раз поем вовремя.
Выйдя на передний двор, я поздоровался с Филиппом Евгеньевичем, и мы направились в столовую. Баба Маша уже вовсю хлопотала, накрывая на стол. Сегодня она приготовила ароматнейшую солянку, и я не пожалел, что решил пообедать.
Базилевский тоже с аппетитом съел большую тарелку супа. Сыто причмокнув, он откинулся на спинку стула и с улыбкой сказал:
— Если я буду так часто к вам приезжать, то растолстею.
— Не помешает немножко, — проворчала Бабуля, занося в столовую большую тарелку с пирожками. — Кушай, Филя. Сейчас чай будет.
— Спасибо, Мария Николаевна, — ответил юрист.
Мы съели по тёплому пирожку с брусникой, выпили чаю, а затем направились в кабинет. Когда дверь закрылась, взгляд Филиппа Евгеньевича сразу стал серьёзным.