Это было ожидаемо. Но дальше последовало то, на что мы даже не надеялись.
— Кроме того, — продолжил судья, — принимая во внимание особую жестокость ряда совершённых преступлений, суд будет ходатайствовать перед Советом Высших о лишении графа Рудольфа Муратова и барона Генриха фон Берга дворянских титулов и всех сопутствующих привилегий…
Зал взорвался. Крики, возгласы, протесты сторонников альянса. Воротынский сидел совершенно бледный, его каменная маска наконец-то дала трещину. Для таких аристократов, как Муратов и фон Берг, лишение титула было страшнее смерти и тюрьмы.
Фон Берг тоже орал, стуча кулаком по столу. Рудольф Сергеевич только поморщился и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, будто ему стало трудно дышать.
Молоток судьи оглушительно застучал, наводя порядок.
— Тишина в зале! И последнее… С начала следующих суток прекращение огня объявляется официально отменённым. Стороны вправе действовать в соответствии со своими интересами. Заседание закрыто!
Грохот молотка потонул в нарастающем гуле. Я медленно поднялся. Победа. Полная, безоговорочная победа. Штраф, репарации, а главное — унизительная просьба о лишении титулов. Это был удар по самому больному.
Но внутри, сквозь удовлетворение, пробивалась другая, более знакомая и более тёмная эмоция. Холодная, стальная готовность.
Завтра после полуночи, снова начнутся боевые действия. Официально, без всяких условностей.
Война.
Я посмотрел на Базилевского, который обменивался какими-то формальными фразами с Артуром, на сияющие лица наших сторонников в зале. Они радовались сегодняшней победе. И это было правильно.
Но я уже смотрел в завтра. Я был готов к войне. Мои люди были готовы. Мы знали, что это неизбежно случится, и собирались выложиться на полную.
Победа в суде была важна. Но настоящая победа будет добыта не здесь, в душном зале, а там, на полях сражений. И она будет за нами.
Когда я вышел из здания суда, первый же глоток прохладного уличного воздуха показался мне запахом приближающейся грозы. Грозы, которую я давно ждал.
г. Владивосток
Контора барона фон Берга, несколько часов спустя
— Проклятый суд! Проклятый Малиновский! Проклятые Градовы! — голос фон Берга, уже хриплый от криков, сотрясал стены. — Они что, совсем с ума сошли⁈ Штраф! Репарации! А это что⁈ — он швырнул на стол копию судебного вердикта. — Ходатайство о лишении титула! Они задумали лишить меня титула! Меня, чей род верой и правдой служил Империи несколько поколений!
Он остановился перед Муратовым, который сидел в кресле с видом величайшего спокойствия, попивая коньяк.
— А что насчёт неё⁈ — продолжал орать фон Берг, ткнув пальцем куда-то за окно. — Про Карцеву даже не вспомнили! Её войска тоже воевали! Её маги тоже жгли деревни! Почему вся вина на нас⁈ Это заговор! Надо подавать апелляцию! Немедленно! Я найду лучших юристов в столице, мы оспорим этот дурацкий вердикт!
Муратов медленно поставил бокал на подлокотник кресла и с выражением ледяного презрения взглянул на барона.
— Успокойся, Генрих, — его голос прозвучал тихо, но с такой силой, что фон Берг на резко замолчал, словно его дёрнули за поводок. — Выпей. И перестань истерить. Всё это уже не имеет никакого значения.
— Не имеет значения? — фон Берг смотрел на него с выражением безумия на толстом лице. — Нас хотят лишить титулов! Нашего доброго имени! Ты понимаешь, что это значит⁈
— Мы заранее знали, чем закончится этот фарс, — равнодушно отозвался Муратов. — И нам было на него плевать. Суд, вердикты… это бумажки, Генрих. Бумажки, которые имеют значение, только пока есть сила, чтобы их подкрепить. Настоящая битва будет не в зале суда. Или ты забыл, что наши войска стоят вокруг поместья Градовых? Что они окружены, блокированы и готовятся достойно сдохнуть?
Фон Берг тяжело дышал, его грудь ходила ходуном. Он схватил со стола графин с коньяком, налил себе полный бокал и залпом выпил, с трудом сдерживая дрожь в руках.
— Я банкрот, Рудольф, — его голос внезапно сник, стал тихим и потерянным. — Ты ведь и сам знаешь. Мои запасы исчерпаны. Производство стоит. А теперь ещё этот новый штраф… эти репарации… Восстанавливать эти чёртовы деревни… У меня нет таких денег! Мне нечем платить!
Муратов встал и подошёл к нему. Он был ниже фон Берга, но в тот момент казался ему гигантом.
— Наплевать, — произнёс он, глядя прямо в глаза растерянному барону. — Я сказал — наплевать на эти цифры. Когда мы добьём Градовых, мы заберём всё. Их земли, их ресурсы, всё их имущество и предприятия. Ты сможешь расплатиться с долгами и ещё останешься с огромной прибылью. А потом…