Леви пытался отдышаться, судорожно хватая ртом воздух и отстраненно рассматривая едва различимую сквозь плотную пелену дождя пустынную улицу. И совсем не видел, что Эрен неотрывно наблюдает за ним, изучая странным взглядом. Именно поэтому поцелуй стал полной неожиданностью. Эрен просто шагнул ближе, быстро, но осторожно обхватил раскрасневшееся лицо Леви руками и прижался горячими губами к чужим губам.
Это был их первый поцелуй.
После него Леви несколько дней не приходил в школу — не потому, что в голове царила полная неразбериха из мыслей, хотя это еще мягко сказано, а потому что заболел и неделю провалялся с температурой.
Но когда Аккерман все же вернулся, то Йегера там уже не было. Его перевели. Леви еще никогда не чувствовал себя настолько опустошенным и разбитым. Больше всего угнетала мысль, что он так ничего и не ответил Эрену, попросту сбежав. Видимо, больше и не ответит.
Через месяц Аккерманы вновь переехали.
Леви чудом удалось закончить школу и поступить в университет. Их с матерью жизни начали понемногу налаживаться. Кушель обзавелась представительным ухажером, после знакомства с которым буквально расцвела, и дело, кажется, двигалось к свадьбе. Леви же со всей серьезностью взялся за учебу, заполняя лакуны в своем образовании, приобретенные благодаря частым сменам мест жительства, и даже нашел друзей — рассудительного Эрвина и эксцентричную, взбалмошную Ханджи. Несколько раз Аккерман даже пробовал завести себе девушку. Только вот все попытки терпели крах, разбиваясь о глаза цвета полыни за толстыми стеклами очков и почти стершееся воспоминание горячих губ.
Что бы Аккерман не предпринимал, но выкинуть из головы образ растрепанного Эрена Йегера просто не мог. В отличие от жизни, где он ушел, даже не попрощавшись, убираться из памяти Леви он не собирался, не ведясь ни на уговоры, ни на угрозы, ни на мольбы. И от этого хотелось выть.
Леви долго приноравливался игнорировать Эрена, так, как он делал это в самом начале, но сложно сопротивляться собственным фантазиям, особенно когда они заводят так далеко, окуная в омут сладкой истомы и пронзающего удовольствия.
Поначалу мокрые сны об Эрене пугали, но вскоре стали обыденностью. Леви просто надеялся, что когда-то образ Йегера выцветет и позволит ему нормально жить, перестанет преследовать и бередить старые раны. В конце концов, они больше никогда не встретятся, так к чему все это?
Но судьба распорядилась иначе.
Они встретились взглядами в вагоне метро. Леви с трудом узнал в Эрене Эрена. Тот стал гораздо выше, раздался в плечах, из щуплого мальчугана превратившись в статного юношу. Стройную фигуру хорошо подчеркивала свободная белая футболка, поверх которой нацепили джинсовую рубашку с подкатанными до локтей рукавами, обнажавшими сильные смуглые руки, запястье левой опоясывал кожаный браслет часов. Черные облегающие джинсы контрастировали с такими же белыми, как и футболка, кедами, обращая внимание на длинные ноги. Волосы больше не торчали в разные стороны, но были аккуратно уложены. Единственное, что осталось от прежнего Эрена, это наличие очков, только теперь они дополняли образ, не уродуя, а украшая.
Перемены были настолько разительными, что Леви даже забыл, как дышать. Очень хотелось подойти, наорать, ударить и спросить какого хрена он сбежал восемь лет назад, а потом, выслушав сбивчивые оправдания и искренее признание в том, что Эрен все эти годы думал о нем, о Леви, поцеловать, но уже не так невинно, как тогда, когда им было всего по пятнадцать. Но куда больше хотелось просто исчезнуть и никогда не вспоминать об этой встрече.
На следующей станции Леви вышел, не оборачиваясь, хотя ехать ему еще было довольно далеко. Воздуха катастрофически не хватало, а вся собранность куда-то мгновенно испарилась. Аккерман шел, постоянно спотыкаясь и сталкиваясь с людьми, но совершенно не обращая на это внимание — перед глазами застыло красивое смуглое лицо с глазами цвета полыни. Леви так и не понял, что за выражение у них было.
Был ли Йегер рад, что увидел Леви? Раздражен? Растерян? Зол? Что он испытал в тот момент, когда понял, что смотрит в глаза именно ему, а не кому-то другому? А что испытал сам Леви?
Когда Аккермана схватили за плечи и несколько раз бесцеремонно встряхнули, первым порывом было оторвать наглецу руки, вторым — придушить нахала, а третьим… Впрочем, все стало неважно, когда он поднял глаза. А взгляд-то почти не изменился, только стал жестче, решительней. Появился холодный металлический налет цинизма, сейчас, правда, почти незаметный.
— Привет, — улыбнулся солнечно Йегер, но Леви почувствовал неуверенность.
— Что ты здесь забыл? — спросил в ответ грубо, стараясь не выдать бурю эмоций, которые Йегер поднял в нем.
— Ммм… думаю, тебя?
— С чего вдруг тебе есть до меня дело?
— А ты совсем не изменился, такой же колючий, — хмыкнул Эрен, скользя руками с плечей, по предплечьям и останавливаясь на запястьях, осторожно сжимая их в своих руках. Заблестевшее в раскосых глазах откровенное восхищение сбило с толку, заставив сильнее нахмуриться и поджать губы. — Есть время?
— Нет.
— А когда будет?
— Никогда.
— Да ну же, брось, мы столько лет не виделись, — не отставал Йегер. Похоже, упрямство тоже никуда не делось.
— Вот именно. После того как ты сбежал, тебе не было до меня дела, ты даже не потрудился рассказать о своем отъезде. С чего волнуешься сейчас? Лучше не трать ни мое, ни свое время и иди, куда шел, — он вырвал свою руку и, резко развернувшись, зашагал вперед, не разбирая дороги. Лишь бы подальше от Эрена.
Тогда Леви не подозревал, чем это обернется.
Эрен всегда был настойчивым и умел протоптать к Аккерману тропинку, заставить подпустить ближе. Каким-то чудом он умудрился выяснить адрес Аккермана и каждый вечер появлялся под дверями общежития, карауля свою хмурую цель. Кончилось тем, что верные друзья Леви, примерно поняв что к чему, силой вытащили его из его комнаты и сдали на руки робко улыбающемуся, но крепко держащему Эрену.