В тот миг, когда длинные сильные пальцы схватили его ладонь, шансов у Леви больше не осталось.
После этого Эрен приходил снова и снова, карауля под дверями. Ему было совершенно плевать, какая за окном погода, а Аккерману нет, и это чудовище прекрасно об этом знало. В один из особенно холодных дней Леви, устав перебирать в голове ругательства, все же сжалился и пустил обалдуя к себе в комнату, чтобы тот не замерз от упрямства — с него станется. Обида на парня осталась, но она понемногу отмывалась от сердца.
Эрен оказался обычным человеком — в тот дождливый день восемь лет назад просто смалодушничал. Как выяснилось, он давно хотел признаться Леви, но все никак не мог решиться, выжидая подходящего момента. А потом узнал, что переедет, и это подтолкнуло к действиям — в случае неудачи можно будет уйти, не испытывая терпение друг друга каждый день. А поскольку Леви ему ничего не ответил… Эрен ответил себе за него.
— Удивительная предусмотрительность как для тебя, придурок, — фыркнул Аккерман, закатив глаза и скрестив руки на груди.
Эрен лишь грустно улыбнулся.
— Я не хотел делать тебе больно.
— Знаю, — кивнул Леви, — но сделал, — добавил прямо, заставив Йегера вздрогнуть.
— Знаешь, когда я увидел тебя в вагоне, то не поверил своим глазам, — признался он, глядя на пальцы. — Я так обрадовался, и в то же время испугался. Я подумал, что, если ты меня забыл? Но потом ты посмотрел на меня…
— Стой, — резко остановил Леви Эрена. — Что за сопли ты тут развел?
— Вообще-то, я как бы признаться тебе пытаюсь, — фыркнул он насмешливо, закатив глаза.
— В убийстве?
— В любви.
— Что?
Леви решил было, что ослышался. И он бы с радостью в это поверил, не смотри в этот момент Эрен на него своими огромными раскосыми глазищами, в которых красной строкой бежал повторяющийся вопрос.
— Неужели за восемь лет ты настолько отчаялся, что решил попробовать снова?
— У меня было время подумать, — беспечно пожал плечами Эрен, но было невооруженным взглядом заметно как он напряжен, хоть и пытался это скрыть, впрочем, безуспешно.
— Поделишься соображениями?
Он кивнул, а потом стек со своего места на кровати и подошел к нахмурившемуся Леви, прекрасно понимающему, к чему все идет. Одна его часть хотела возразить, оттолкнуть и сбежать, но вторая не давала даже пальцами пошевелить. И пока Леви боролся с собой, разрываясь на части, Эрен, не разрывая зрительного контакта, плавно наклонился и поцеловал, так нежно, но в то же время отчаянно, страстно.
Леви, обалдевший от такого напора, вначале просто сидел, но потом руки сами обхватили Эрена за шею, притягивая ближе. Эрен охотно обнял в ответ, заставляя Леви встать со стула, на котором он развалился, бережно, но крепко сжимая в объятиях, прижимая к себе так, словно умрет, если отпустит хоть на мгновение. События до смешного напоминали сюжет мелодрам, которые так любила его мать, но вместо симпатичной главной героини в центр урагана попал сам Леви.
Поцелуй вскружил голову, а страсть, накопленная за очень длительный период времени, бурным потоком ринулась по телу, топя в ощущениях. Когда воздуха в легких практически не осталось, они отстранились друг от друга, заглядывая в глаза напротив. Леви никогда не думал, что в глазах человека можно прочесть столько всего, буквально узнать, что творится в душе. Что творится в душе Эрена. И от увиденного становилось неловко, словно он увидел кого-то полностью обнаженным, беззащитным, уязвимым. И это знание порождало желание защищать, сделать так, чтобы, кроме самого Леви, никто не смог забраться так глубоко, залезть под кожу, течь по венам, присутствовать в мыслях.
— Ну, что скажешь? — шепотом выдохнул в губы Аккерману парень, упершись лбом в его лоб, глядя прямо в глаза. В голосе было столько надежды, что невольно бросало в дрожь и заставляло внутренности скрутиться в тугой узел от осознания того веса, который сейчас будет иметь ответ Леви.
— Ты восемь лет отравлял мне жизнь, Эрен Йегер.
— Это значит нет? — бесцветно уточнил он, попытавшись отстраниться. Но Леви ему не позволил.
— Я не закончил. Из-за тебя я пережил самый невыносимый год в своей жизни, из-за тебя о личной жизни пришлось забыть. Из-за тебя я до сих пор не могу нормально спать по ночам.
Эрен угрюмо повесил голову, с силой кусая губы, которые всего минуту назад целовали Аккермана. Каждое новое слово било наотмашь хлесткой пощечиной. Думал ли он о том, что причинит столько страданий своим исчезновением? Конечно нет. Ему казалось, что он облегчит жизнь Леви, ведь после того поцелуя дороги назад для них уже не было бы, ничто не смогло бы вернуться на круги своя. И горькое изумление от того, что это оказалось не так, едкой кислотой разъедало внутренности.
И все равно не смог устоять, когда увидел его в вагоне поезда, — до одури хотелось услышать голос, заглянуть в серые цепкие глаза.
— Прости, — выдавил тихое на грани слышимости.
— Этого мало, — покачал головой Аккерман.
— И чего ты хочешь?
— Спокойно спать по ночам, — Эрен непонимающе нахмурился, пытаясь сообразить, причем тут он. — Зная, что ты больше никуда не свалишь, — с ухмылкой добавил Леви, с непонятным удовольствием наблюдая, как в раскосых глазах горечь сменяется недоверием, затем проступает недоумение и робко начинает мерцать понимание, разгораясь с каждой секундой все сильнее, находя подтверждение в глазах Леви.
— Знал бы ты, как я тебя обожаю, — выдохнул он. Припухшие после поцелуя губы растянула влюбленная улыбка.
— Когда ты успел стать таким сопливым? — ворчливо поинтересовался Леви, скривившись, но внутри громко стучало сердце, выдавая истинные эмоции.
— У меня тоже было восемь лет.
Тихое «кретин» утонуло в новом поцелуе, куда более откровенном и жарком.
Это было их начало.