Со временем, круг работы Балласта в цирке сузился до простых поручений и черновой тяжелой и рутинной работы. И тут многие обитатели цирка стали замечать , некую отвлеченность Балласта, глубокую несосредоточенность, в любых процессах в коих он участвовал. Из-за этого часто случались казусы и неприятности. Стало быстро понятно, что нельзя поручать ему сразу несколько дел одновременно и даже последовательно. Если на остановке надо было напоить лошадей, а ездовым принести горячий обед, надо было поручить ему все наоборот, в таком случае шансы на правильное исполнения этих двух поручений сохранялись, но только в таком варианте. Надо было видеть реакцию старого , опытного конферансье на итог работ, в которых он поручил Балласту эту вещь прибить, а вот эту отпилить.
С Балластом всегда что-нибудь приключалось, за свою неспешность в исполнении курьерских поручений, от грубого и манерного дрессировщика Жозе он получил прозвище «Скороход». Так вот однажды «Скороход» отправленный в бакалейную лавку за спичками и мылом, исчез. После обеда взволнованная Ляля похромала искать Балласта, в лавке красномордый хозяин с большим и мясистым лицом, припомнил что был какой-то мальчик , все взял и убрел восвояси, взгляд у хозяина был тяжелый, злобный и Ляля сразу поторопилась уйти, закончив расспросы. Не успела Ляля далеко отойти от лавки, как за поворотом ее нагнал мальчик разносчик покупок, и бегло рассказал, что случилось с Балластом.
Балласт как и многие дети того времени не умел читать и писать, поэтому в случае сложных поручений с расчетами, ему с собой давали список покупок и крепко в узелок завязывали нужное количество монет, расплатиться. Сложно представить какой затейливый рисунок сложили звезды в тот день, но если бы Балласт был в состоянии прочитать их послание, то он наверно не пошел в лавку. Хозяин лавки с утра был не в духе, а может не с утра, может уже давно, работники лавки боялись попадаться ему на глаза во избежание хрустящих зуботычин и оглушительных оплеух. Не боялся только услужливый и исполнительный приказчик, верный пес, без сомнений, на полном услужении. Когда Балласт вошел в лавку он был уже обречен, широко, солнечно и беззаботно улыбаясь он положил записку и узелок с деньгами на стойку и отошел к стене разглядывать пошлый, бытовой натюрморт в старой рассохшийся рамке.
Хозяин выложил указанный товар в большой кулек на прилавке и подозвал Балласта, он подошел. Хозяин пересчитал монеты и заявил, что недостает нескольких копеек, и маленький обманщик должен их немедленно доплатить, в доказательство своей правоты он гонял коричневые костяшки по рельсам деревянных счет, туда , сюда, туда, сюда, гонял костяшки и потихоньку зверел. Балласт был напуган ситуацией, настолько что с трудом понимал причины грозных эмоций владельца лавки, и абсолютно не понимал что требовалось сделать ему самому, а когда в отношении него перешли на бранный крик и зашедшейся в яростной истерике владелец швырнул в него мерной плошкой, разбив в кровь губу, он в перепуге и страхе , машинально сгреб руками корзинку и попятился к выходу. Но вовремя подставленная подлая нога приказчика, опрокинула Балласта на пол, содержимое свертка хаотично разлетелось по полу. Хозяин и приказчик люто, злобно , не жалея сил принялись молотить упавшего мальчика. Один бил как оголтелый, неистово, безрассудно с вырвавшимся наружу диким гневом, другой аккуратно, делово стараясь не мешать хозяину. Балласт лежал на полу парализованной от боли, и смотрел на картонный коробок спичек ставший на боковую поверхность теркой для зажигания вниз и открывший ему рисунок звонких, гордых монет с головами бородатых мужей, и якорь лежавшей на кресте, смотрел пока белая тугая пелена не укутала глаза.
Ляля нашла Балласта в без сознании, в луже крови, в глухом переулке пару домов в сторону от лавки. Возвращавшиеся со смены рабочие, помогли дотащить его до циркового фургона, послали за доктором.
Слава богу здоровьем Балласт был в отца и несмотря на тяжелые травмы и переломы, быстро пошел на поправку, единственное после этого случая, и так немногословный мальчик, теперь практически перестал разговаривать и замкнул себя в своем внутреннем мире еще больше, чем прежде.
Цирк пребывал в своей парадно-кочевой жизни, разгонял по обочине дорожную пыль, срывал эффектными фейерверками и загадочными огнями паутину обыденности с маленьких, провинциальных городков. Мама Балласта – маленькая гуттаперчевая акробатка сошла на одной из остановок и исчезла навсегда в объятиях отставного военного. Сам Балласт вырос крепкого и рослого юношу, молчаливого и отстраненного, с крошечной, извиняющейся улыбкой в уголках рта. Все привыкли к нему, как к данности или присущему местам пейзажу, вроде он не был инороден, но своим точно не казался. Одна Ляля по-прежнему была к нему всегда добра и заботлива, он любил когда она ласково проводила рукой по его волосам и что-то тихо напевала при этом, в такие моменты его охватывали приливные ощущения нежности и создавалось робкое представление о собственной нужности и миру в такие моменты он не казался безразличен.