Сферы никогда не будут знать покоя.
Телдин повидал достаточно войн. В Войне Копий он видел друзей, убитых в бою, переступал через их изуродованные тела, не оглядываясь назад. Он видел достаточно ненависти. Он видел достаточно смертей. Его поиски, начавшиеся просто ради знаний, превратились в поиски его собственного выживания и того, что он считал важным: мира во всех сферах.
— «Я просто хотел получить ответы», — подумал он про себя. Но он знал, глубоко внутри, где душа фермерского парня все еще пряталась от страха и удивления при виде того, что показывала ему судьба, что здесь он примет свой последний бой. Он и его враги встретятся здесь в последний раз. Больше никаких побегов, никаких погонь за легендами. Судьба привела его сюда не просто так, и если битва — это то, чего хотели его враги, то битва — это то, что они получат.
Но ответы будут принадлежать ему. Он найдет их здесь, у Разбитой Сферы, где его судьба была всего лишь проблеском на фоне космоса.
Он нашел его, тусклое пятнышко на фоне разрушенной стены черноты. Он не мог определить ни его форму, ни размер, но он притягивал его с силой солнца, манил к себе, как сирена. Он знал, что его будущее лежит там, на палубах корабля-мифа; и он умрет, чтобы сдержать простое обещание, данное, казалось, много лет назад: сохранить плащ от неогов и передать его создателям.
Телдин уставился вдаль. Амулет был теплым на его ладони, и он мог чувствовать линии его рисунка кончиками пальцев.
— «Одно простое обещание», — подумал он. — «В качестве одолжения умирающему капитану-инопланетянину я принял ее плащ, абсолютное кормило. И он привел меня ко всему этому».
— Я иду, «Спеллджаммер», — сказал он вслух. Его голос потонул в пустоте космоса. — Я иду.
Огромный корабль, полный удивления, плыл по Радужному Океану.
Свет потока, казалось, отражался от цитадели гордых башен, раскинувшихся на его спине. Он мерцал на его широких, размашистых крыльях, мерцал на его гигантском, изогнутом хвосте и ярко мерцал на статуе золотого дракона, установленного на вершине центральной башни. Его бледное подбрюшье переливалось цветом, когда энергия флогистона текла вокруг него, как бесконечная река, по которой вечно плыл великий корабль.
Его песня повторялась в потоке, отражаясь от хрустальной оболочки, которая была местом рождения великого корабля. Несколько минут спустя «киндори», огромный космический кит, плывущий в пустоте за тысячи лиг от этого места, ответил своей собственной песней, и сомнение прозвучало между сферами. Огромный корабль ответил приветствием, которое также было прощанием, и тихо запел сам себе, пока не почувствовал, что «киндори» уплыл за пределы досягаемости.
Корабль уходил далеко в своих вечных поисках, простираясь в сферы, о которых не могло мечтать большинство космических путешественников и их экипажей. Он пел вместе с гагатовыми насекомыми, доминирующими в сфере, которую они называли К'Т'лк'атат. Он плавал вместе с волчьим народом «Мефеска», который плавал между мирами «Лорпулан» на кораблях из слоновой кости и бронзы. Он наблюдал, как умирает мир, когда внутренние пожары планеты сеяли буйство на поверхности, и как погибли прядильщики паутины «Сууна» и их хрупкие цитадели из мерцающего серебра, простиравшиеся через моря, когда их кристаллические замки рассыпались в груды обломков, а затем были навсегда забыты под слоями черного пепла и лавы.
Народы К'Т'лк'атат знали корабль как зверя-певца С'Керла.
Мир «Лорпулан» знал корабль как «Жалабриана», пловца.
«Сууна» видели в корабле обетованного бога, избавителя Оспилии.
За тысячелетия корабль носил множество имен, но, ни одному из них не соответствовал. Его название было известно только ему самому и не могло быть переведено в такие примитивные понятия, как буквы или слова. Его название можно было понять, как «зажигание новых солнц», как звук потока, бурлящего во вселенной, как волшебство, открывающее окно возможностей, как крик матери, смотрящей на лицо своего новорожденного ребенка.
Его истинное имя было жизнь и смерть, удивление и благоговение.
И еще одно имя, под которым он был известен, было имя «Спеллджаммер».
Разбитая Сфера и умирающая звезда внутри нее, которая когда-то называлась «Эйенной» с восемнадцатью мирами, входившими в сферу «Оуйян», были последними рудиментами рождения «Спеллджаммера» и невероятного побега. Флогистон на мгновение вспыхнул, когда его засосало в огненные глубины звезды, и «Спеллджаммер» медленно поднял крыло, чтобы поглотить слабую энергию солнца через бледную кожу своей нижней стороны.