— И вы знаете, где он живет?
— Конечно. Правда, теперь его в штат НИИ зачислили. Мээнэсом.
— Ну и что же такое "Факандр"?
— Работает на биологических препаратах, вступающих в реакцию с воздухом, где были выбросы дыхания человека. Препараты очень сложны, в них входят компоненты из настоев разнообразных лекарственных растений — от женьшеня до ядовитых грибов. А реакция на оброненный волос производится по таблице, отработанной из стотысячных комбинаций всевозможных вариантов, заложенных в компьютер. Выдается полная информация не только о росте, возрасте, цвете глаз и коже разыскиваемого, но даже описываются черты характера и свойства натуры.
— Гениально! — воскликнул президент.
— А я вам о чем говорил? — улыбнулся Лямбда. — Но вас, наверное, интересует другое: как заполучить документацию, чтобы раньше запатентовать его на Западе и заработать копейку, дабы надежно обеспечить старость? Ведь дураку понятно, что прибор захотят приобрести полиция и спецслужбы всего мира…
— А вы себе ее обеспечили? Интересно, какая у вас будет пенсия?
Лямбда усмехнулся и промолчал.
— Давайте пройдемся, подышим воздухом, — предложил он через минуту. — Есть два пути для получения полной информации, — снова заговорил агент, как только они вышли на тропинку. — Первый — через группу Черенкова, второй — через доверенное лицо изобретателя.
— А что — есть такое лицо? — спросил Хозер.
— В том-то и дело, что есть. Этот чудик-изобретатель, кстати, по фамилии Забродин, которая удачно подчеркивает его сущность, не такой уж лопоухий малый. За десять процентов предполагаемой прибыли от своего дела он нашел себе компаньона, с которым, я думаю, нам придется повозиться.
— Простите, а если непосредственно с самим Забродиным?
— Исключено. Этот из породы патриотов России и готов отсидеть в лагере двадцать лет, только бы его изобретение не уплыло за границу. Тут никакие деньги не помогут. Это феномен психологии.
— Итак, компаньон. Кто он?
— О, ваш коллега. Литератор, диссидент. Отсидел три с лишним года за то, что своей деятельностью наносил ущерб советскому государству. Но сажали его по уголовной статье, кажется, по сто девятнадцатой, чтобы американцы шум не подняли. Он у них в посольстве знакомился с кое-какими материалами…
— Интересно. И даже очень.
— Будет интереснее вдвойне, если вы узнаете, чем он занимается.
— Чем же?
— Дело в том, что он сын советской шпионки, работавшей в управлении внешней контрразведки КГБ. Начиная с трехлетнего возраста, ребенок жил в разных странах под чужими именами, потом воспитывался в интернатах, где скрывал имя матери и род ее занятий. Мать выпустила пару книжек, но о самом главном писать боялась. Почти все, работавшие с нею чекисты за границей, пострадали в связи с развязанными Берией репрессиями против разведчиков. Но один советский резидент перешел на нелегальное положение и опубликовал в Америке мемуары, обсуждавшиеся на "Слушаниях Подкомитета по внутренней безопасности Сената США". Кстати, они уже опубликованы и здесь. Так вот с этими "слушаниями" и знакомился в американском посольстве ваш коллега, ведя свое расследование и опираясь на воспоминания матери. После его ареста за растление малолетних все материалы расследования были изъяты и переданы в архив…
— Как его имя?
— Константин Гаршин.
— Вы можете свести нас?
— Разумеется.
Они пожали друг другу руки и разошлись. Лямбда — в сторону Ясенева, президент — Чертанова.
Проходя детскую площадку, Хозер испугался. На той самой лавочке, где они говорили с Лямбдой, сидели двое молодых людей лет по тридцать в спортивных костюмах. Здесь же на траве лежали ракетки для игры в бадминтон, а на коленях одного из них полураскрытая спортивная сумка, из которой выглядывал кожаный футляр не то диктофона, не то фотоаппарата. Парни очень походили на кагэбэшников (президент почти никогда не ошибался) и вели себя так нарочито непринужденно, что надо было предпринимать нечто неординарное. Лучшее, на что можно было рассчитывать, — это вынудить их убраться отсюда. Поэтому президент замедлил шаг и опустился на лавочку неподалеку от них. Если их привел Лямбда, значит, он ведет двойную игру, если они у него на хвосте — еще хуже: пропал "Факандр", а с ним и куда большее…