Я начал раздумывать, почему ДНК адской девочки не оказалось в базе? Она умерла раньше, чем прошла повсеместная обязательная перепись населения, включающая сбор биологических данных для идентификации наших граждан, где бы они не находились? Но перепись прошла шесть лет назад. Волосы слишком долго подвергались негативному воздействию окружающей среды, это могло добавить им возраста. Но я думаю, адская девчонка умерла больше шести лет назад. Что, в принципе, не противоречит тестам. Там же черным по белому: не менее пяти лет. Более — вполне возможно. Что нисколько не упрощает мне жизнь. Вечером, естественно, я собрался навестить эту Анастасию Крупольскую. Вдруг она знает мою подружку? В конце концов, девчонки же делятся всякой странной всячиной друг с другом. Заколка как раз подходит.
Надо сказать, жила Анастасия в отвратительном районе. Несколько раз я рискнул было нарваться на пьяную компанию, но мои навигационные навыки помогли мне выбирать более безопасные, альтернативные пути. Наконец, я нашёл нужный дом и подъезд. Я не предупреждал о визите, так что: кто знает, дома ли она этим вечером? К счастью, звонить в подъезд не пришлось. Мне открыла дверь какая-то выходящая старушка с собачкой. Она попыталась схватить меня за рукав, наверняка чтобы выпытать, кто я и зачем? Но я быстро окинул её презрительным взглядом местного, и она передумала.
Добравшись до нужной квартиры и не обнаружив звонка, я постучал в дверь. Пришлось подождать около минуты, но я отчётливо слышал шаги с той стороны. Я постучал ещё раз.
— Да иду я, иду! Боже, что за спешка! — Дверь открылась и на пороге передо мной оказалась миловидная блондинка, явно за тридцать, со следами патологического недосыпа на лице. Родственная душа!
— Ты кто? — Она уставилась мне куда-то в район груди, хотя никаких опознавательных знаков там не было. Я несколько секунд просто на неё пялился. Заметив это, она запахнула потрепанный халатик из дешевого искусственного шелка и отступила назад в квартиру, попытавшись закрыть дверь.
— Нет, стойте! — Я быстро поймал дверь рукой, глаза блондинки округлились. — Не волнуйтесь, я из полиции. Крупольская Анастасия Павловна, верно? — Говоря это, я показал своё удостоверение. Она прищурилась:
— Здесь написано: криминалист.
— Всё верно, ваше ДНК нашли на месте преступления. Я могу задать вам несколько вопросов? — Тут главное быть уверенней и действовать, пока она не опомнилась. Я шагнул внутрь и закрыл за собой дверь.
— Ээээ, парень, у меня неприятности?
— Пока нет. Вам знаком этот предмет? — Я вытащил из кармана распечатанное цветное изображение заколки — посмотрите внимательно.
— Ты шутишь?
Я отрицательно помотал головой. Она взяла листок из моих рук и слегка прищурилась.
— Это заколка, да?
— Да.
— Какая-то дурацкая старая металлическая заколка. Да таких тысячи! С чего вы взяли, что она моя?
— На ней были ваши волосы. — Я немного помедлил, смотря на неё. — И нашли эту заколку рядом с двумя мужскими трупами.
— О боже мой! — Она присела на стул. Нехорошо запугивать свидетелей, но: какие у меня варианты? Я, вроде как, и не вру. Просто кое-что не договариваю.
— Слушай… Ну я не знаю. Может, я потеряла её когда-то… Или отдала. Хотя... — Анастасия наклонилась над листом — постой… она от костюма. Точно! Я почти уверена. Подожди немного. — Она вскочила со стула и убежала вглубь комнаты. Через секунду она вернулась со слегка потрепанным альбомом.
— Хм… Где-то здесь… Вот! — Она толкнула ко мне разворот с большим цветным фото. На нём яркая, эффектная женщина позировала на камеру в огненно-оранжевом платье с красными воланами. В волосах её что-то блестело.
— Она, да?
Эту чертову заколку я теперь узнаю где угодно.
— Да, думаю, вы правы. Это какой-то костюм?
— Да. Несколько лет назад я была танцовщицей.
— Так это вы?
Она удивленно подняла брови. Вот я олень! Конечно, это она. Помоложе и покрасивее. Но она.
— Очень красивое фото.
— Спасибо.
— Костюм всё ещё у вас?
Она усмехнулась:
— Нет. Продала, выкинула, оставила в старой труппе. Какая разница?
И тут в моей голове что-то щёлкнуло:
— А вы выступали на школьных выпускных?
Она кивнула:
— Конечно.
— А молодую девушку в красном платье, шатенку, не помните?
— Ты издеваешься?
Ну да, странный вопрос. А что я ещё могу рассказать про адскую девочку? Что у неё босые ноги и голова на затылке пробита?
— Лет пять-шесть назад?
— Ну вот тогда как-раз последний раз и выступала. У нас было фаер-шоу.
То-то я думаю, костюм такой оригинальной расцветки. Я кивнул:
— Сможете назвать мне состав вашей труппы и дать список школ, для которых вы давали концерты?
— Нет, конечно. — Она смерила меня взглядом. — Дам тебе номер, как-это по современному называется? Ну, типа, менеджера нашей группы. Она всё знает. Но я уже шесть лет не выступаю. С тех пор, как Сережа умер.
— Что?
— Сергей, наш главный шоу-мен. Он, знаете, был любитель поиграть с огнём. — Она как-то горько усмехнулась. Я ничего лучше не придумал, чем сказать “соболезную”. Анастасия кивнула:
— Знаешь, смешно. Вспомнила кое-что. Вряд-ли тебе пригодится.
— Расскажите.
— В день его смерти мы виделись последний раз. Я ушла от него. Точнее, бросила. — Она вдруг расплакалась — сказала, что больше не участвую в этом глупом шоу!
Я не особо знаю, что делать с плачущими женщинами, но, к счастью, она смахнула слёзы и продолжила:
— У меня в тот день было несколько представлений. Фаер-шоу, естественно, было последним. Ближе к ночи. Ну, ты понимаешь, для особенной красоты огня.
— Да.
— И мы виделись между моими концертами. Вечером я сказала, что не приду. Пусть ищет себе другую танцовщицу. Я вспылила, устроила скандал, хлопнула дверью…
— И…
— Да просто глупая мысль насчёт той заколки. Уверена, что была с ней на волосах, когда приходила. А ушла уже без неё.
— Откуда вы знаете?
— Ну, я принимала душ, понимаешь?
Я кивнул.
— И я сушила волосы, пока мы ссорились. Ну, я так и ушла, с непричёсанной головой.
— Ок. Почему вы уверены, что в тот день использовали именно эту заколку от сценического костюма?
— Да потому что у меня их как грязи. И все одинаковые. Это же как расходный материал. На дню сто раз иногда переодеваешься.
Она махнула мне рукой, уводя вглубь комнаты. Подойдя к своему старому, потрескавшемуся туалетному столику, она открыла выдвижной ящик и запустила руку куда-то в его глубокие недра.
— Вот они. Смотри. До сих пор целый запас.
В её ладони лежало с дюжину таких же самых металлических красных заколок, местами с облупившейся краской.
— Ясно, спасибо, Анастасия.
Она кивнула. Мы проговорили еще пару минут. Я записал координаты их старого менеджера, поинтересовался, есть ли какие-то материалы группы в соц-сетях? Узнал дату того самого последнего концерта, на который Анастасия не пошла и вышел на свежий воздух. Картинка, скажем так, особо не складывалась. С их менеджером я связался в этот же вечер. Информация от Анастасии подтвердилась. А ещё мне поведали шокирующие обстоятельства смерти Сергея. Я уже и забыл о пожаре шестилетней давности. Ну да, говорили, что виной неудачное фаер-шоу.
Придя домой, я запасся кофе, устроился на диване и начал просматривать видео-записи, так бережно сохранённые для меня ютубом. Выступлений, действительно, было очень много. Но меня интересовало одно конкретное. По дате совпадающее с днём пожара. Выпускной 11Б класса 148 гимназии. Ресторан “Алый парус”. Отличное место для прощания с детскими грёзами. Я проверил его геопозицию на карте. Далековато от “моего” переулка.