— Витек, не гони сильно, я по дороге магазины забивать буду! — попросил я друга, устраивая на коленях сумку с боеприпасами. — Минут за сорок доедем, день впереди длинный, торопиться нам некуда.
Виктор чуть сбавил газ, ехать стало совсем приятно. Большие колеса почти не замечали многочисленных колдобин, позволив мне быстро, без пауз, снарядить пустые магазины.
Получилось по десятку «рожков» на каждого. Четыре по тридцать в моей разгрузке, столько же у Бэтэра. Ещё по четыре в поясных подсумках, по два в карманы. Много это или мало, мы пока не знали. Может, там дюжина мертвяков на дороге стоит, а молва их в сотню превратила. Однако, может случиться и так, что вся тысяча, Большое давно не село, почти город.
Закончив с «семеркой», я принялся снаряжать двенадцатый калибр. С этими ещё проще, патроны большие, магазинов меньше. Разделив пополам, получил шесть себе, шесть Виктору. Это на особый случай, если придется отходить с пустым нарезным, впрочем, я надеялся, что до такого не дойдет. Поглядывая в зеркало заднего вида на следующие позади машины, хотелось верить в то, что опасность сильно преувеличена.
— Витя, притормози возле вооон того дяди! — сказал я, увидев машущего руками мужика возле дорожного указателя, на выезде из низины.
Каменское, последний перед Большим селом населенный пункт, заштатная деревенька на полтора десятка дворов. Перед самым въездом в деревню, под черно-белым указателем, стоял живописно-бородатый русский мужик, в фуфайке и расхрыстанной шапке-ушанке, отчаянно махавший нам руками.
— Аккуратнее с ним… На подъеме стоим, быстро свалить не успеем… — тихо сказал Бэтэр, подбираясь. — Время стремное, как бы чего не случилось…
Кивнув другу, я схватил карабин и выпрыгнул из машины, попутно снимая с предохранителя. Быстро окинув взглядом заборы и окна стоящих рядом домов, подошел к мужику, остановившись в нескольких шагах от него.
— Здоров будь, человече? — начал я разговор, приветливо улыбаясь, но все так же настороженно осматриваясь. — Случилось чего, помочь надо?
— Нее, не, мужики! Нормально все! — снова замахал руками, как крыльями, мужик, басовито хрипя. — Только вы дальше не ехайте! В Большом на дороге эти, людоеды! Сюдой не дошли, а за лесом уже ходят! Наши туды по утряни за соляркой поехали, так на заправке их и схарчили, только Федька вырвался!
— На заправке, говоришь?.. — немного расслабившись, спросил я. — Много их там?
— Та заправка та, погорела вся! А людоедов, пятеро было, как Федька сказал! Только лютые они, зенки во! — мужик вытаращил на меня глаза, скорчив страшную рожу. — Хватают грабками своими, и давай кусать!
— Федьку тоже покусали? Где он сейчас?
— Та не, он же за рулем был! — уже предсказуемо взмахнул руками деревенский. — Как мужиков жрать начали, так он по газам, и деру! Щас знамо где, спит, после литры окаянной, беду запивал!
Пятеро… Плюс покусанные местные, ещё трое-четверо. До Никульского слухи дошли об огромной толпе, чуть ли не в тысячу шатунов. Впрочем, не удивительно, молва народная умеет раздуть из мухи слона. Если там только пятеро, почему на встречной ни одной машины?
Поблагодарив мужика, я забрался в машину, Виктор тут же тронулся с места.
— Непонятное что-то, Витек… — начал я, поудобнее устраиваясь. — Этот говорит, на заправке за лесом пятеро было, нескольких местных покусали. На перекрестке нас пугали огромной толпой. Кому верить?
— Да что тут думать? — как-то совсем уж мрачно возразил Бэтэр. — Сами все увидим. Десяток упырей положить не проблема.
Проехав участок дороги, зажатой с двух сторон лесом, мы остановились. Впереди, в паре сотен метров, виднелся коптящий остов АЗС, на другой стороне дороги белел грузовичок, съехавший на обочину. Для верности, я забрался на крышу «буханки», прихватив бинокль, компактный Veber, купленный несколько лет назад для охоты.
— Увидел семерых, стоят на площадке. — спрыгнув на асфальт, сообщил я нашим, вышедшим из машин. — Матвеич, садись за руль, Санька, марш на заднее сидение, к маме, и не смотри! Держитесь в паре десятков метров от нас! Игорь, колонну замыкаете вы с Ксюхой, прикрывайте тыл. Увидишь что-то непонятное — сигналь, кричи, стреляй! Понял?
Лукин сдержанно кивнул, Ксения воинственно вздернула подбородок, тесть иронично хмыкнул, в роли командира он не привык меня видеть. Что же, все когда-нибудь происходит и познается впервые…
К счастью, местность вокруг заправочной станции была ровной, без кустиков и прочих укрытий для всяких неожиданностей вроде засады на охотников вроде нас. Свежая трава прижималась к самой земле, источником опасности мог стать только грузовичок. Остановившись в тридцати метрах от него, мы с Виктором выпрыгнули из кабины, моментально разбежавшись на разные стороны дороги.
Меня все ещё не покидало ощущение неправильности происходящего. Сейчас придется стрелять в людей… Пусть они зараженные, больные, но всё же люди, наши люди, не духи горные! Недавно некоторые из них ехали сюда, чтобы купить топлива… Наверное, водки выпили перед этим, а до того, работали, ссорились, дружили, помогали друг другу, детей растили… И вот мы, два таких красивых рэмбы, сейчас начнем их убивать! А потом, когда все уляжется, следователь изучит пули из их трупов, начнет задавать вопросы…
Мои невеселые мысли, промчавшись серым вихрем за мгновения, растаяли где-то далеко, стоило лишь взглянуть на плотную группу неряшливых, потрепанных фигур, покачивающихся на площадке перед остовом выгоревшего дотла здания. Они не ходили, и не стояли, их движения напоминали перетаптывание с ноги на ногу, толкаясь при этом плечами. Нашелся и восьмой бедолага, не замеченный мной издалека. Обглоданный до пояса, почти до костей, он лежал на асфальте, судорожно дергая руками. От увиденного даже замутило…
Краем зрения увидел затянутый в черное силуэт Бэтэра, уже осмотревшего брошенный грузовик. Виктор поднял левую руку, показывая «ОК» пальцами. Вот и хорошо, слева чисто, можно начинать.
Как много лет назад, в кавказских горах, все сомнения, мысли, переживания, разом исчезли, стоило прикладу упереться в плечо. Детали местности размылись, даже голубеющее над головой небо превратилось в мутный блеклый фон. Только узкий сектор за прицелом стал резче, глубже, ближе, как и детали внешности будущих жертв. Лицо со шрамом и откушенным носом, оторванное ухо, разодранный рукав измазанной кровью рубашки… Звуки также приглушились, уступив место биению размеренно бьющегося сердца.
Мы выстрелили практически одновременно, звук двух выстрелов слился в один звонкий, хлесткий хлопок. Две фигуры тут же осели на землю, зато остальные моментально развернулись в нашу сторону, как по команде, никто из них даже не подумал пригнуться или укрыться за лежащими на земле трупами. Трое, коряво переставляя негнущиеся конечности, медленно заковыляли в нашу сторону, лежащий на земле огрызок человека встрепенулся и попытался ползти, скребя скрюченными пальцами по асфальту. Не угроза… В отличие от оставшихся двух.
Пара упырей, неожиданно шустрых, длинными прыжками бросилась прямо на нас, не обращая внимания на куски горячего металла, рвущие их плоть. Стремительно несшиеся в нашу сторону, упыри как-то не по-человечески наклонялись и разгибались при каждом шаге, не давая прицелиться. Сдвоенный выстрел, ещё даблтап, ещё… Наконец, один упал, прокатившись кубарем и замерев навечно. Перенос прицела, снова даблтап… Второй спринтер упокоился, не добежав лишь десяток метров. Упав на бок, перекатился пару раз и застыл мордой вверх, распахнув необычно широкий рот.
Убедившись, что прыгуны не шевелятся, мы перенесли огонь на нескладно бредущую троицу. С этими было бы совсем просто, не шатайся они, как маятники. Впрочем, уловив ритм, я без труда уложил двоих, третий остался за Виктором.
Когда последний упырь осел на землю, превратившись в неряшливую, грязную кучу, Бэтэр поднялся с колена и пошел вперед, контролируя ближайший к нам труп. Я быстро огляделся по сторонам, вновь обретя способность видеть и слышать все вокруг, заметил бледное лицо тестя, застывшего за рулем «аутлэндера», затем пошел вслед за Виктором. Он как раз подошел к лежащему на спине бегуну и замер, пристально всматриваясь в лицо покойника.