— А шо ж не справиться, таки шо буксир, шо паром… — гордо выпятив тощую грудь, отозвался сухонький, но все ещё крепкий дедуля. — Ток ты мне одного человечка в помощь дай, на пришвартоваться!
— Будет тебе юнга, дядь Сань! — пообещал егерь. — Надо бы ещё рыбинских предупредить, гонца отправить. Денис, ты как, сможешь туда доехать со своими парнями? Кроме вас такую дорогу никому не осилить, а мы с Женькой тут нужны!
— Запросто! — я без колебаний согласился, и тут же задумался.
Мама, а также Марина и её отец вчера говорили, что в Рыбинске военные на острове расквартировались, возле ГЭС. Бандиты, даже с их вооружением, кровью умоются, попытавшись штурмовать шлюзы и мосты. Брони в городе с избытком, что-то, да сняли с консервации. Боезапас наверняка тоже есть какой-то. Можно и на острове пересидеть недельку, а там, может все уляжется… Разве только на измор будут брать, заперев на острове. Опять же, тремя сотнями штыков не устоят против брони, даже с граниками…
— Вадим, я вот о чем думаю… — начал я, все ещё не решив до конца, как быть дальше. — Что там по дороге в Рыбинск, неизвестно. Поедем мы с пацанами втроём, наши здесь останутся. Кроме нас с Витьком, никто толком воевать не умеет, разве что мой отец, да и то, он простой охотник. Что, если обратно вернуться не сможем? Как наши будут без нас? Бандиты запросто могут перекрыть все выезды из города. Вам тут лишние рты не нужны, охранять тоже есть кого.
Егерь помрачнел, но согласно кивнул.
— Сделаем так. Мы быстренько собираемся, едем всей семьёй в Рыбинск. Там у Марины, подруги Виктора, мать живёт, так что остановиться есть где. Дальше по ситуации. Военные на острове, брони в Рыбинске немало. Отобьются от банды, мы и вернёмся.
Вадим задумался, снова потерев ладонью блестящую лысину. Женька тоже нахмурился, теребя пальцами пуговицу бушлата.
— Разумно! — наконец заговорил егерь. — Родным с вами спокойнее будет. И нам легче.
…Снова выезд на рассвете, и снова бегство от беды…
Минувший вечер, после разговора с егерем, прошел в суете сборов. Благо, мы не успели выгрузить большую часть вещей из машин, только перепаковали кое-что, освободив побольше места в кузовах. Пока я с родителями занимался погрузкой их вещей, Алька с матерью и отцом на подхвате, готовили съестные запасы из всего, что хранилось в холодильниках и погребе. Марина с Игнатичем колдовали над своей «девяткой», восстанавливая погнутые в ночной погоне диски, Игорь с Ксюхой, под руководством Бэтэра, чистили оружие. Ксения едва ли не языком вылизывала свою СВУ, попутно пообещав перегрызть горло любому, кто попробует отобрать у нее винтовку. Хорошо, что она не знает её историю…
Поутру, выгнав «Соболь» за ворота, чуть ли не сразу я увидел колонну машин односельчан. Судя по их количеству, к ним присоединились жители соседних Могилиц, а может и другие соседи тоже решили сбежать от греха подальше. По крайней мере, приметная «Нива» кислотно-зеленого цвета, из Коровино, стояла среди остальных автомобилей. Вокруг них царила суета, люди крепили тюки и свертки к багажникам на крышах, немного в стороне толпилась небольшая группа мужчин с оружием в руках. Предупредив своих, я быстрым шагом направился к мужикам.
— Здорово, хлопцы! — поприветствовал я собравшихся, не замечая среди них ни Женьку, ни Вадима.
Со мной здоровались наперебой, крепко пожимая руку, кто-то даже похлопал по плечу. Все уже знали, куда и зачем мы едем.
— Доброго утра, Денис! — пожимая руку, сказал Федька, живущий через двор от родительского дома. — Вадим и Жека в Могилицах уже, собирают в гурт всех. Тебе передать велено, если вдруг вернуться придется, что мы будем к северо-востоку от Дубровки, за просекой. Вадик сказал, ты знаешь, где там поляна с ручьем.
— Это где вырубка была? — спросил я на всякий случай.
— Ну да! — обрадовался моей осведомленности сосед. — А вы как, скоро отбываете?
— Так уже. Все с вечера погрузили, сейчас женщины закончат с бутербродами в дорогу, и поедем.
— Вы того… Предупредите всех по пути, что урки едут. По деревням приезжего люда много, вон, из городов сколько беженцев понаехало. Молодух немало, ворье над ними поглумится только так! — затараторил Мишка, местный коммерсант, отстроивший на окраине села огромный дом за каменным забором.
— Ну, добро, мужики! — протянув руку Федьке для рукопожатия, начал прощаться я. — Дай Бог, свидимся, вы уж тут, не геройствуйте!
— Бывай, Денис! Удачи вам! Привет своим передавай! — попрощался Федор, остальные мужики по очереди пожелали доброй и безопасной дороги.
Наша семья, разросшаяся до одиннадцати человек, дружно готовилась к выезду. К счастью, домашней скотины не водилось, мать не любила возиться с животными, да и отец исправно снабжал дичью. Двух котов, живших во дворе и сбежавших куда-то после нашего приезда, решили не искать — охотники знатные, не пропадут, а там и мы вернемся. Одна за другой, из двора выезжали машины, выстраиваясь в походный ордер.
Первой шла, как обычно, «буханка», с Игорем за рулем и Бэтэром на месте стрелка-штурмана, второй поставили «девятку», ведомую Игнатичем. Третьим шел «Аутлэндер» с Алькой, Верой Ивановной и моей мамой, за ним «Соболь», где сидели Матвеич и Ксюха, баюкавшая на руках так полюбившуюся ей винтовку. Замыкал колонну УАЗ моего отца, забитый под завязку всякими вещами, которые не жалко подставить под вражеский огонь, если кому-то вздумается пострелять нам в спину. Отцовские запасы патронов, пороха, свинца и прочих материалов с приспособами для отливки дроби и снаряжения патронов, мы запихнули в «Соболь», обложив с боков менее ценными вещами. Настроив все три рации на один канал, я оставил одну себе, вторую отдал Ксении, у Витька была своя, служебная, проверил ещё раз все замки на дверях и воротах, и запрыгнул в уже разогретый «козлик».
— Всем, всем, это Берёза, как слышно? Приём! — проговорил я в рацию, проверяя связь.
— Берёза, Бэтэр на канале, слышу хорошо, прием! — раздался в динамике бас Витька.
— Берёза, Ксюха на канале, слышу хорошо, прием! — повторила слова Виктора Ксения.
— Ребята, поехали, конец связи! — отдав команду, я отпустил тангенту.
— Берёза, это Лесник, слышу хорошо, приём! — неожиданно для всех заговорила рация голосом Женьки.
— Лесник, рад тебя слышать, мы выезжаем! — переглянувшись с отцом, сообщил я товарищу. — Привет Егерю, сообщение получил, берегите себя и родных, прием!
— Доброй дороги, Берёза, возвращайтесь поскорее, конец связи!
— У нас у всех рации на одном канале, сынок! — заговорил отец, медленно разгоняясь. — Мы тут между собой по телефону не болтаем, да и кто в лес пошел, или на болота, всегда на связи.
— Удобно! — я кивнул головой селянам, мимо которых как раз проезжали. — Как думаешь, много их соберется?
— Да уж не меньше полусотни душ, если с могилевскими… — голос отца дрогнул. — Сами-то схоронятся, лишь бы ворье дома не пожгло и не разграбило…
— Может и обойдется, если они через Новое и Большое поедут. — я постарался успокоить отца. — Надеюсь, Вадим предупредил новоселовских…
Некоторое время мы молчали, наблюдая за дорогой. Доехав до Охотино, заметили необычное оживление во дворах, люди торопились выехать из деревни. Вероятно, все в округе уже знают о приближающейся опасности. Отсюда, наверное, поедут в сторону Шалимово… Хорошо, что погода сухая и теплая, хоть загорай, и комаров пока нету, они в наших краях слона сожрать могут.
— Бать, как ты думаешь, надолго вот это… всё? — спросил я отца, хотя прекрасно знал ответ.
— Сына, не говорили об этом при женщинах, сам понимаешь, почему… Думаю, очень надолго. — отец на мгновение оторвался от дороги, взглянув на меня. — Навсегда.
— Да, бать… Знаешь, я это понял, когда Большое зачистили. По телевизору, по радио, по интернету, везде одно и то же. Да и не работает уже ничего, странно, что свет ещё не отключился…