— Зомби… Я зомби… зомби… — прохрипел Погожин, до боли в зубах закусывая обшитый дорогой кожей верх руля…
…Спрятав в портсигар ароматный цилиндр сигариллы, Дима завел двигатель и развернулся в сторону города, отгоняя от себя остатки перехлестнувших через край эмоций. Выхолостившая душу пустота, возникшая на месте утекшего важного, медленно заполнялась решительностью и колючим инеем рациональности. Если никому не нужно, то важное, что пряталось в нем, никому, кроме… Встряхнув головой, Погожин выгнал образ девочки из головы.
У него есть то, что нужно всем, и прежде всего ему самому — его таланты в уничтожении себе подобных. Меткость, скорость, расчётливость, способность доводить дело до конца в любых условиях и ситуациях…
С трудом переправившись через железный поток, затопивший Ярославское шоссе, Погожин добрался до Алтуфьевского шоссе и проехал по нему чуть менее двух километров. Дальше двигаться на машине, тем более, на такой приметной, стало просто опасно, следующие его действия требовали незаметности. Немного поискав распахнутые ворота с подходящим двором, Дима загнал «гелик» в спешно покинутое хозяевами подворье. Пакеты, обрывки бумаги, раздавленные коробки перед входом, распахнутые настежь гаражные ворота, все говорило о том, что семья, собравшись наспех, уехала подальше от гигантского рассадника заразы. Тем не менее, прежде чем закатить машину в гараж, Дмитрий внимательно осмотрел, как дом, так и постройки, обнаружив лишь следы разгрома. Похоже, здесь ещё и мародёры побывали, нигде не нашлось ни кусочка пригодной для употребления еды.
Оправившись, наскоро перекусив шоколадными батончиками, мужчина забрал из припаркованной в гараже машины сумку с оружием и снаряжением, кофр с СВД. Внимательно осмотрев окрестности, Дмитрий вышел на улицу, издалека приглядываясь к довольно бедному по здешним меркам, но высокому, в три этажа, дому. С него хорошо просматривалась не только улица с двором, где он спрятал «гелендваген», набитый хабаром из райотдела, но и нужный ему объект.
«Высотка» местного масштаба оказалась такой же заброшенной, как и предыдущий дом. Отличалась лишь запертыми воротами и калиткой, при этом в деревянном заборе зияла огромная дыра. Так же, как и предыдущий, этот дом подвергся разграблению, не заинтересовавшие мародеров содержимое многочисленных шкафов, комодов и кладовой валялось по всему дому.
Забравшись на чердак, Погожин удобно устроился в крохотной комнатушке под самой крышей. Вероятно, здесь любила уединяться хозяйка дома, или старшая дочь, их фотографии висели на стене в гостиной. Уютная келия, с книжной полкой, стеллаж для чайника, единственной чашки, и всяких дамских мелочей, собранных в две круглых коробки из жести, расписанной цветами. Грабители здесь не побывали, поленились, наверное, карабкаться по крутой и узкой лесенке.
Из небольшого окошка открывался прекрасный обзор на расположенный в ста пятидесяти метрах от места наблюдения, просторный участок почти квадратной формы, огороженный добротным трехметровым забором из крупного камня. Единственным местом, где прерывался забор, были тяжелые кованые ворота, украшенные готическими щитами.
В самом центре участка, почти полностью выложенного плоской брусчаткой, высился трехэтажный особняк из красного кирпича, выполненный в стиле рыцарского замка — высокие узкие окна в виде стрельчатых арок, декоративные башенки по углам, высокий шпиль на крыше.
Вокруг дома, почти впритык к забору, располагались различные постройки, почему-то сделанные в деревенском баварском стиле. Их беленые стены, с декором в виде Х-образных крепов из темного дерева, резко контрастировали с самим особняком.
Впрочем, роскошным или изысканным, замок совсем не казался. Шпиль выглядел нелепо из-за своей приземистости, башенки сделаны аляповато, будто по рисункам из мультфильмов, ширина оконных арок не создавала ощущения возвышенности, присущей готическому стилю. В целом, как сам дом, так и весь архитектурный ансамбль, были пропитаны духом маловкусия, вычурности, китча девяностых годов.
Спустя полтора года после первого визита Погожина в «замок», сопровождавшего своего нанимателя, депутата Шкловича, в облике усадьбы почти ничего не изменилось. Если не считать того, что над углами забора, со стороны дороги, появились две пулеметные вышки, ещё две, с обратной стороны, только строились.
Второе отличие от старых, цивилизованных времён, выглядело довольно зловеще. Как над центральным шпилем, так и над каждой из четырех башенок, развевались полотнища флагов третьего рейха, а на фасаде здания, между окнами, вытянулись вертикальные штандарты красного цвета, со свастикой на белом круге. Такие же полотнища, вместе с различными вымпелами в римском стиле, украшали и другие здания.
Изучив интересующий его объект, а также прилегающую местность, Дмитрий принялся рассматривать обитателей логова местных нацистов. Прежде всего, пулеметчиков, стоявших на вышках, оборудованных раритетными, но наверняка исправными, MG-42 на станинах. Сами пулеметчики, одетые в немецкие каски и серые шинели, выглядели очень антуражно, на фоне свастик и горбатых пулеметов.
Люди во дворе находились в непрестанном движении. Четверо молодчиков, одетые в коричневую униформу образца тридцатых годов, бегали вокруг особняка, что-то выкрикивая на ходу. Возле длинной постройки несколько неопрятно одетых людей, вероятно, рабов, перекладывали с места на место какие-то ящики, за рабами следил автоматчик, вооруженный «калашом».
— На машиненпистоли или штурмгеверы не хватило ублюдков… — ухмыльнулся Погожин, продолжая наблюдать за происходящим в бинокль.
Дважды приезжали груженые «бычки». Стоило грузовику въехать за ворота, как бегавшие «коричневые» тотчас же бросались к нему, дружно выгружали тюки и ящики, зиговали своему командиру, и снова продолжали забег. К выгруженному добру подгоняли рабов, те перетаскивали его в склад, расположенный в дальнем конце двора.
Несколько раз из дома выходили офицеры, ряженные в немецкую форму, с витыми погонами и фуражками с высокой тульей. При их появлении, бегуны останавливались, вскидывали правые руки в приветствии, замирали по стойке «смирно» до тех пор, пока офицер не давал отмашку на продолжение тренировки.
— Шестнадцать… — прошептал Дима, пересчитав жителей логова, включая троих подростков, вероятно, детей офицеров. — Плюс один принимает отчеты часовых, семнадцать…
По его расчетам, их должно было быть не менее тридцати. Приезжая с депутатом, он внимательно изучал каждый уголок поместья. Пока Шклович занимался коммерцией с нацистами, Дмитрий обращал внимание на каждую деталь обстановки, его пытались заинтересовать идеями «расы господ», поэтому ничего не скрывали. Ну, почти ничего… Расположение зданий, окон, дверей, лестниц, количество комнат и коек в «гостинице» и доме для «прислуги», высоту потолков. Он знал, что в подвале дома есть тюрьма с комнатой для пыток, почему-то оформленная в стиле борделей для поклонников садомазохизма. Гараж вмещает восемь автомобилей уровня «лэнд крузера», под домом для «прислуги» находится спуск в прекрасно оборудованный тир. Где-то под гаражом должен находиться склад для товара, однако, вход в него придется поискать.